Но не оттого дрогнули в улыбке губы воина. Ход сражения менял русло, и с каждым мгновением это становилось очевиднее. Перед глазами командора все плыло, их заливала кровь с рассеченной головы, но он еще уверенно читал книгу простершейся у ног баталии. По-прежнему немало мелонгов копошилось у подножия, осаждая уцелевших бойцов, где-то тщился выдуть сигнал трубач, однако стойкость завоевателей определенно надломилась. Они явно не выдерживали бешеной, беспощадной рубки с почти неуязвимым противником, их поколебали упавший бунчук и гибель предводителя, а тут в придачу с вершины сопки устремилось в атаку сонмище новых врагов. Даже мысль, что среди них также найдутся невероятные бойцы, подобные высадившимся, устрашила бы самое храброе сердце. И хваленые имперские полки дрогнули. Один за другим мелонги начали пятиться, отступать, бросая отважных на съедение неприятелю. Он же, в свою очередь, нажимал, волна оборванцев с сопок проворно охватывала воинство с флангов, перед ней кубарем мчались разогнанные лучники. Привнесенный ими дух паники оказался последней каплей. Отступление на глазах превращалось в бегство, степным пожаром заражая ряд за рядом.
Коанет Эскобар улыбался. Попытался отереть лицо, но не смог поднять рук, оружие свинцовым грузом тянуло к земле. Он был победителем, цена уже не имела значения. В груди командора заурчало, губы разомкнулись, однако вместо смеха изо рта вылетели брызги крови. Он выплюнул большую порцию, откашлялся, хрипло вздохнул, запрокинул лицо к солнцу. И повалился вперед, выставляя бесстрастно-голубым небесам свою ощетинившуюся стрелами спину. Мечей из рук воин так и не выпустил.
IX
Упав на колени, Шагалан медленно возвращался к жизни. Никакие тренировки близко не подходили к тому взрыву, что потребовала от него эта четверть часа. Борхи и Дашер из поддержавшей атаку Эскобара группы просто лежали навзничь. Мимо с ликующим ревом проносились отставшие ватажники, размахивая оружием. Судя по стремительности, врага сломили окончательно.
– Как ты, брат? Цел? – Над Шагаланом склонился Эркол.
– Дышу пока. – Поморщившись, разведчик тяжело поднялся на ноги. Сейчас и помощь товарища была нелишней.
– Ранен? Серьезно задело?
Шагалан скосил глаза на свою кольчугу, провел ладонью по щеке. Кровь покрывала его с головы до пят, но по преимуществу чужая. Саднило многострадальный бок, повреждена рука, разбит лоб.
– Мои раны – ерунда. Где Кабо?
– С Джангесом в погоню ударились. Шибко быстро супостаты удирали, только верхами и догнать.
– Лучше б и не догнали… – Шагалан снова скривился от неудачного движения. – А то одного Кабо назад дождемся… Пособи-ка мне, брат. Хочу вокруг пройтись, оглядеть все.
Опираясь на плечо Эркола, он неторопливо отправился в скорбный путь. Музыкант же тащил и помятые, перемазанные липким перначи, приняв их с благоговейной робостью. Постояли у места последнего боя командора, стали спускаться к побережью. Чем ниже по склону, тем гуще завалы из тел мелонгов, сразивших их бойцов не всегда получалось даже заметить под такими грудами. У подножия сопки и вовсе выискивали проходы, тела погибших сливались в сплошной толстый ковер, топорщившийся стрелами, копьями, прочим ратовьем. Гнетущий дух остывающей крови висел здесь особенно плотно.
Разведчик шел молча, внимательно осматривая поле. Эйгур, Локк, умница Керман… Каждый герой крайне дорого давался мелонгам, потому, дорвавшись-таки, его буквально раздирали на куски… Аусон, переживший нападение карателей, Вингон, Елян, малыш Зука… Каждое имя, будто жемчужина с ожерелья, летело на дно души и разбивалось там с прозрачным звоном… Павших братьев было много… слишком много… Какой-то окровавленный варвар, застонав, приподнялся от земли, Шагалан походя впечатал его сапогом обратно. Враги юношу уже не интересовали, он искал глазами друзей. Крохотная группка зашевелилась в отдалении, на самом краю бранной нивы. Встрепенувшись, Шагалан кинулся туда так, что Эркол еле поспел следом.
Восемь. Сидели и лежали прямо на песке, безмолвно, уронив оружие. Грязные, истерзанные, то черные от крови, то блестящие от исполосованных доспехов. Как понял разведчик, сидели здоровые, лежали – тяжелораненые, коих набралась аккурат половина. Совсем без ран не остался никто, пара ватажников кое-как перевязывала их по очереди. Ребята сделали свое дело честно и до конца. Простой подвиг, потребовавший всех сил и множества жизней. Они выжались до капли, а возможно, и глубже. Сейчас хотелось лишь упасть и забыться, медленно приходя в себя. Навстречу Шагалану повернулись единицы.
– Привет, брат, – хрипло заговорил осунувшийся Рокош. – Чем там, на сопке, у вас закончилось?
– Командор мертв. – С помощью Эркола разведчик опустился возле друга. – Сбил предводителя и сам пал. Кроме меня уцелело еще двое.
– Борхи?
– Он в том числе.
– Хоть это славно, – вздохнул Рокош. – А то Гойзу задели серьезно, в горячке брата звал… Если б не Эскобар… валяться бы нам всем на проклятом берегу. И ведь я тоже слышал его клич, а вот пробиться не сумел, стеной латники встали.
– Тебя-то, брат, стеной так легко не смиришь, – рядом криво усмехнулся Лансар, которого как раз перевязывали, отдирая от тела пропитанную кровью одежду. – Небось больше прочих порубил сегодня варваров.
– Сколько бы ни порубил, а на подмогу не успел. Довелось командору одному врага обезглавливать.
– Если б не Эскобар… – сухо заметил Шагалан, – нас бы тут вообще не было. Своим героизмом он исправлял собственные ошибки.
– М-да. – Рокош кивнул. – Верны оказались твои подозрения, брат, не спорю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105