Это он гнался за нами в море на своем «Черном слине».Что ж, пусть его дочь, Хильда Надменная, остерегается.Я взглянул на Раздвоенную Бороду. Одной рукой он обнимал за талию дочь правителя Кассау, Булочку, а другой — Гунхильду, обладательницу великолепной высокой груди.— Попробуй свою Булочку, — просила новая рабыня.Он поцеловал ее.— А Гунхильду! Гунхильду! — запротестовала прежняя фаворитка.Ее рука скользнула внутрь меховой рубашки Ивара, и он поцеловал невольницу.— Разреши Булочке доставить тебе удовольствие! — рыдала та, которая еще совсем недавно была гордой Эльгифу.— Нет, разреши Гунхильде! — воскликнула Гунхильда.— Я смогу это сделать лучше! — утверждала Булочка. — Лучше!— Нет, я! — рассердилась Гунхильда.Ивар Раздвоенная Борода встал. Рабыни продолжали цепляться за его ноги.— Бегите к мехам! — приказал он. — Обе!Девушки моментально убежали.Он перешагнул через скамейку и последовал за ними. Там, где располагались спальни, примерно на фут выше центральной части, в которой стояли длинный стол и скамьи, тут и там на небольших земляных возвышениях были разложены закругленные бревна длиной от десяти до пятнадцати футов и около восьми дюймов толщиной. По всей длине бревна опоясывали аккуратные железные ленты, к которым были приделаны кольца с длинной цепью, на конце цепи висели ножные кандалы.Гунхильда выставила левую ногу, и Раздвоенная Борода приковал ее; потом пришла очередь Булочки. Раздвоенная Борода сбросил куртку. Послышался перезвон цепей, обе рабыни повернулись — Булочка налево, а Гунхильда направо — и улеглись, дожидаясь, пока Ивар устроится между ними.Сидевшие за столами воины расхохотались. Одну из новых девушек из Кассау бросили прямо на стол. Она лежала на спине среди кусков мяса и разлитого меда; смеясь, новая рабыня отталкивала одетых в меха воинов Торвальдсленда. Другую невольницу увели на меха спальной платформы. Я видел, как в темноте промелькнуло ее белое тело, когда она пыталась отползти в сторону, однако ее швырнули на меховую постель и приковали за лодыжку. Северянин быстро завладел ею. Я заметил, как ее голова поднялась, она попыталась поцеловать его в губы, но он жестоко отбросил девушку назад — он мог делать со своей добычей все, что захочет. Рабыне ничего не оставалось, как подчиниться.— Мой джарл! — рыдала она. — Мой джарл!Он снова толкнул девушку на спину и быстро овладел ею с удивительной жестокостью и силой. Я видел, как снова и снова поднимается его тело, а девушка отчаянно прижимается к нему. Рабыням не приходится рассчитывать на милосердие.— Я люблю тебя, мой джарл! — кричала она.Мужчины за столами, продолжавшие есть мясо и прихлебывать мед, весело над ней смеялись.Она рыдала и кричала от удовольствия.Когда гребец покончил с ней и поднялся, чтобы уйти обратно к столу, невольница попыталась удержать его. Он швырнул ее обратно на меха. Рыдая, протягивала она к нему руки. Гребец молча повернулся и пошел к столу.Я заметил, как другой северянин подполз к девушке, схватил ее за волосы и повалил на постель. В следующее мгновение ее обнаженное тело прижималось уже к новому хозяину.— Я люблю вас, мои джарлы, — рыдала она. — Я люблю вас!Все снова расхохотались.Я посмотрел в другую сторону; на скамье одиноко и неподвижно застыл Ролло, его огромное тело напоминало каменную глыбу. Он был обнажен по пояс. На золотой цепочке висел брелок в виде золотого топора. Грудь великана густо поросла волосами. Казалось, он не обращает ни малейшего внимания на кипевший вокруг пир; не слышит смеха и воплей рабынь; он сидел, положив огромные руки на колени; его глаза были закрыты. Рабыня, проходя мимо с рогом в руках, задела его и в страхе отшатнулась. Ролло даже не открыл глаз.Он отдыхал.— О нет! — услышал я, как воскликнула Булочка.Я повернулся, чтобы взглянуть на постель Раздвоенной Бороды. Ивар снял с шеи серебряную цепь — символ власти Гурта, правителя Кассау, завел руки Булочки за спину и ловко замотал их цепью. Она сидела на мехах, левая лодыжка прикована к бревну в ногах постели, а руки стянуты за спиной цепью, которая когда-то служила символом власти ее отца.Она со страхом посмотрела на Раздвоенную Бороду. Он бросил Булочку на спину.— Не забывай о Гунхильде, — заныла другая рабыня, прижимаясь губами к плечу Раздвоенной Бороды.Я услышал, как зазвенела ее цепь.Мужчин-рабов приковывали на ночь в сараях босков; рабыни оставались в зале для того, чтобы услаждать свободных мужчин, которые часто менялись партнершами. Тот, кто развлекался с рабыней последним, должен был пристегнуть ее наручниками к постели.Я слышал стоны удовольствия.И бросил взгляд на Тири, стоящую на коленях возле моей скамьи. Она со страхом смотрела на меня. Красивая девушка, изящная и чувственная. В блестящих глазах светится ум. Железный ошейник чернеет на шее.— Беги к постели, рабыня, — резко приказал я.Тири вскочила на ноги и, заливаясь слезами, бросилась к моей постели.Она улеглась и подобрала под себя ноги.— Лодыжку, — приказал я.Я смотрел на нее. Она не спускала с меня глаз, в которых плескался страх. Ее маленькое изящное тело белым пятном выделялось на красно-черных мягких мехах. Девушка дрожала.— Лодыжку, — повторил я.Она подставила изящную ножку.Я приковал ее к постели, а потом улегся рядом. Глава 7. КУРИЯ Следующие пять дней я провел за весьма приятными занятиями.По утрам под присмотром Оттара я учился искусству обращения с боевым топором.Лезвие глубоко входило в дерево шеста.— Старайся, чтобы при ударе работали мышцы спины, — смеялся Оттар. — Тогда у тебя получится.Воины закричали от удовольствия, когда я одним ударом перерубил шест.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109