.. Извините, Христа ради ... - лепетала
та в ответ, - Вы только скажите что ... а я для Вани все сделаю!"
Внезапно остыв, Игорь Генрихович вернулся к себе за стол и стал объяснять.
Таня не должна: во-первых, демонстрировать свое желание перед
половым актом, во-вторых, показывать свое наслаждение во время
полового акта и, в-третьих, высказывать свою благодарность после
полового акта. "Три 'не', - закончил он, - очень легко запомнить: до,
во время и после." "А я всегда думала, что наоборот ... - удивилась
Таня, - Так сказать, три 'да' ..."; "И неправильно думали, Танечка ... -
благодушно сообщил ей забывший былые обиды профессор, - Верьте мне, милая,
я на этой проблеме тридцать лет назад докторскую защитил."
Она ходила к Игорю Генриховичу еще два раза, пытаясь убедить его, что у
Ивана с сексом все в порядке и что ее желание, наслаждение и благодарность
- чувства неподдельные. Более того, если она, Таня, не сможет их
проявлять, то тут-то проблемы и начнутся - по-крайней мере, для нее самой.
"Ах, милая, - шаловливо махал на нее ученой дланью профессор Штейнгардт, -
вы тогда так и говорите, что о себе хлопочете ..." - чем доводил Таню до
бешенства неописуемого. В конце концов она поставила ультиматум: если Игорь
Генрихович и вправду хочет, чтобы она выполняла его "не", то пусть
резервирует за ней место в своем отделении. Таня его честно предупреждает:
от такой жизни она рехнется. "А вы себе любовника заведите, милая." -
ответил старый доктор. Таня гневно подняла глаза, полагая, что шутки пошли
уже через край ... и вдруг поняла, что тот не шутит. "Заведите, заведите ...
- продолжал Игорь Генрихович, - я разрешаю." И, помолчав как-то странно,
добавил: "Вы ведь так и так заведете ... а если я не пропишу, то совестью
будете мучиться."
Он так и сказал: "пропишу" - Таня даже хотела попросить у него рецепт.
Иван вернулся домой только через два месяца - и в течение всего этого
времени ее к нему не пускали ("Через окно смотрите, милая, во-он он там
возле беседки со своим другом Феденькой Черенковым беседует!>). К тому
моменту Таня уже вовсю следовала Второму Предписанию старого доктора (Давид
приезжал из Архангельска на несколько дней, плюс некий новый знакомый) -
что, в сочетании с Первым Предписанием, сделало их всех счастливыми. А если
и не счастливыми - так, по-крайней мере, здоровыми. А если и не вполне
здоровыми, то ... как бы это поточнее выразиться?... Скажем, так: совместный
эффект двух Предписаний удержал их всех по эту сторону границы между
вяло протекающей и острой шизо... ой, Игорь Генрихович, извините, Христа
ради ... опять я проштрафилась!...
* * *
Отразившись в шести затуманенных зеркалах, Таня прошла по теплой
резиновой дорожке к противоположной стене ванной комнаты - за полотенцем.
Что ж, фигура у нее еще ничего ... особенно, когда зеркало запотевшее,
ха-ха-ха!... Нет, врешь - даже если и не запотевшее, то все равно еще пока
ничего. Она протерла ладонью окошко в ближайшем зеркале и приблизила к нему
лицо, внимательно разглядывая красноватый шрам на правой щеке. "Господи, вот
ведь изуродовали меня на Втором Ярусе! Теперь только пластическая операция и
поможет ... хотя, с другой стороны, для кого?" Таня завернулась в полотенце,
вышла из ванной и остановилась в коридоре, не понимая, что собиралась
делать. А-а, спать ... Она устало прошла в спальню, сбросила полотенце на
пол и полезла в постель - бр-р-р, холодно ... где этот чертов включатель?
Поставив подогрев на максимум, она перевернулась на спину, раскинула руки и
закрыла глаза ...
"И ты слышишь, Иван НИКОГДА о моих изменах не догадывался! Я его
жалела!
Да уж, пожалуй, жалела. Да только кого - его или себя? А что бы ты
делала, если б старый осел тебе любовников не 'прописал'? В монастырь
постриглась бы? Вот то-то и оно ...
Да не в изменах дело. Я Ваню от всего защищала! Он сам говорил, что со
мной чувствует себя в безопасности.
Что ты несешь? Смешно слушать. Ну, скажи на милость: как ты могла Ивана
от НИХ защитить? Да они тебя просто не замечали!"
Танины воспоминания. Часть 4
К психиатрическим проблемам - в той или иной степени - Таня была
готова; тем более, что сразу решила от Ивана детей не заводить. А вот вызов
в первый отдел, последовавший через три месяца после свадьбы, явился для нее
полной неожиданностью.
Придя на работу, как всегда, в полодиннадцатого (режим у них в
Институте был свободный), она обнаружила на своем столе записку от Бегемота:
"Танька в первый отдел срочно три раза вызывали!!!!!" В раздумьи Таня
опустилась на стул - что бы это значило? Записка не содержала никакого
объясения ... и вообще ничего не содержала, кроме наглого небрежения знаками
препинания. Самого Бегемота в наличии не имелось - спросить о подробностях
не у кого ... Что ж делать?... Еле переставляя ноги и царапая
каблуками-шпильками по полу, Таня поплелась на шестой этаж. Душа полнилась
плохими предчувствиями - эх, с Давидом бы посоветоваться ... так ведь все
еще в Архангельске! Может, пустяк какой-нибудь в документах?
Но, оказалось, не в документах. И не пустяк.
Начало не сулило ничего опасного: толстая противная тетка в приемной
первого отдела отправила Таню в 624-ую комнату, а тамошний очкастый дядька,
спросив фамилию и позвонив куда-то, переслал еще дальше - в 651-ую. Тут
начались неожиданости: в 651-ой ее встретил заместитель директора по режиму
полковник Вячеслав Петрович Хамазюк.
(То есть был он, вообще-то, товарищ Хамазюк, но все в Институте,
включая временную замену вечнобеременной Костиной, знали, что он-таки
полковник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93