Отправляйся в «Маманю» и реши, какую внешность тебе хотелось бы иметь; те мои агенты, что знают тебя в лицо, не знают, кто ты есть на самом деле. Они знают только, что ты купец, за которым я установил слежку. Некоторые считают, что ты агент Великого Кеша или другого враждебного нам государства. Те, кому известны твоя репутация и твои деяния, не знают, как ты выглядишь. Я сам в душе достаточно Мошенник, чтобы оказать тебе такую милость. Но я всегда смогу тебя найти. Никогда ни на минуту не сомневайся в этом, Лайл, — я всегда повторяю эти слова, когда думаю о тебе.
— Я не сомневаюсь ни на мгновение, Джимми Рука. Только скажи мне еще одну вещь.
— Какую?
— Правда ли все то, что о тебе рассказывают?
Послышался иронический смех.
— Даже не полуправда, Лайл. Я был хороший вор — лучше, чем сам о себе думал, хотя вполовину хуже, чем говорил другим. Но мне удавалось то, чего ни один Мошенник даже не пытался сделать, не говоря уже о том, чтобы добиться успеха.
— Клянусь, это правда, — завистливо сказал Лайл. — Никто с этим спорить не станет; никогда не было другого вора, который поднялся бы до титула проклятого герцога и самого могущественного человека в Королевстве после самого короля.
— А теперь — где Таннерсон?
— Скорее всего ты найдешь его у шлюх у Сабеллы.
Де Лонгвиль повернулся и, свистнув в темноту, прошептал:
— У Сабеллы.
Фигура, которую Ру еще за мгновение до этого не видел, растворилась во мраке.
— Я знаю, где это, — сказал Джеймс. — А утром мне первым делом нужна свидетельница.
— Ты же понимаешь, что она умрет. Если какая-нибудь девчонка выдаст Таннерсона или любого другого из нас, я буду обязан отправить ей черную метку. Закон Мошенников тебе известен.
— Найди помоложе, — сказал Джеймс. — Если она будет недурна собой и умна, я поселю ее вдали от столицы, а может быть, даже пристрою в семейство какого-нибудь нобиля в качестве гувернантки. Впрочем, ты никогда не узнаешь об этом. И хорошо бы, чтобы она не успела погрязнуть в ваших делишках. — Он помолчал и добавил:
— Ведь в конце концов, мне было четырнадцать лет, когда я встретил Аруту. И я этого не забыл.
— Это святая правда, Джимми, — сказал Лайл.
Внезапно дверь отворилась, и лорд Джеймс, по-прежнему закутанный в широкий плащ, спустился по ступенькам. На мгновение задержавшись около Робера, он спросил:
— Ты слышал?
— Слышал. Приказ уже отдан, — это было все, что ответил де Лонгвиль, и герцог Крондорский исчез в ночи. Через минуту улица опустела.
Ру взглянул на де Лонгвиля; тот поднял руку в знак того, что нужно ждать. Прошло минут десять. Неожиданно де Лонгвиль поднес ко рту два пальца и пронзительно свистнул. Из переулка примчалась группа солдат, а с противоположной стороны улицы прибежали Джедоу и Эрик.
Солдатам де Лонгвиль сказал:
— Войдите в это здание и арестуйте всех, кого там найдете. Конфискуйте все документы, опечатайте вход и не позволяйте никому входить в здание и выходить из него.
Ру, Джедоу и Эрику он сказал:
— Пойдете со мной.
— К Сабелле? — спросил Ру.
— Да. И если нам повезет, то твой друг Таннерсон окажет сопротивление при аресте.
— И что? — спросил Джедоу.
— У нас слишком долго не было хорошего оправдания, чтобы кого-нибудь убить, — пояснил де Лонгвиль.
В молчании они быстро двинулись в глубь Бедного квартала.
Ру шел сразу за де Лонгвилем. Публичный дом Сабеллы занимал целую треть квартала.
— Люди на месте? — шепотом спросил де Лонгвиль у человека, стоящего на углу.
— Ждем только вас, — был ответ. — По-моему, пару минут назад я видел кого-то вон там, на крыше, но, может, это была кошка. Все тихо.
Де Лонгвиль, едва различимый во мраке, кивнул:
— Пошли!
Они ворвались в публичный дом словно во вражеский лагерь. Вышибала даже не успел сделать попытки их остановить. Джедоу нанес ему сокрушительный удар, и парень упал на колени. Эрик ударил его еще раз, и вышибала потерял сознание.
Обогнав де Лонгвиля, Ру промчался мимо двух девиц, застывших с раскрытыми ртами. У лестницы дородная матрона еще только поворачивалась, чтобы посмотреть, что произошло у парадной двери, когда кинжал Ру оказался у ее подбородка.
— Таннерсон? — произнес он тихо, но в голосе его прозвучала угроза.
— Наверху, первая дверь справа, — прошептала она, побледнев.
— Если врешь, тебе смерть, — сказал Ру.
Тут она увидела Джедоу с Эриком и, впервые осознав, что ей грозит, сразу поправилась:
— Нет-нет, я хотела сказать: первая дверь слева!
Ру бросился наверх. Де Лонгвиль отставал от него лишь на шаг. Он обернулся и велел Эрику и Джедоу оставаться у лестницы. Когда де Лонгвиль повернулся назад, Ру был уже на верхней ступеньке. Подбежав к двери, Ру жестом показал де Лонгвилю, чтобы тот вышиб ее, а сам припал к полу.
Де Лонгвиль врезал ногой по двери, и Ру, пригнувшись, влетел в комнату с мечом на изготовку. Но он напрасно нервничал. Сэм Таннерсон лежал на кровати. Пустые глаза уставились в потолок, а из перерезанного горла струилась кровь.
— Что? — только и смог сказать де Лонгвиль, увидев эту картину.
Ру кинулся к открытому окну и выглянул наружу. Кто-то был здесь за несколько минут до их появления. Повернувшись, Ру внезапно расхохотался.
— Что тут смешного? — спросил Эрик, который уже поднялся наверх.
Ру показал на труп:
— Какая-то шлюха прикончила Таннерсона и, готов спорить, еще и свистнула мое золото.
Де Лонгвиль обыскал мертвеца.
— Ни кошелька, ни монет, — сказал он.
— Проклятие! — воскликнул Ру. — Значит, теперь все мое золото у какой-то шлюхи!
Де Лонгвиль выпрямился и взглянул на труп.
— Возможно. Но лучше нам отсюда уйти и поговорить обо всем где-нибудь в другом месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136