Вкусно запахло печеными лепешками, пекшимися на сковороде со
специальной металлической треногой. Ингольд выглядел плохо, как будто
после хорошей драки. Круги под глазами походили на кровоподтеки.
- Но все равно это ничего не значит, так как мне нужно было время,
чтобы все обдумать, - прибавил дружелюбно чародей.
Руди удивился, как мало старик спал все эти дни. Он сел, растирая
затекшее плечо. Ему ужасно не хотелось умываться и бриться, так как для
этого нужно было разбить лед в ручье.
Вокруг мир был полон запахов новизны, влажных трав, снега и неба. Но
снизу, из вчерашней долины, порыв ветра принес и другие запахи. Руди
быстро повернулся, не поняв, откуда это. Он опять взглянул на Ингольда,
который копался в пакетах с сушеным мясом. Движения его были замедленными
и усталыми. "Может, тебе действительно нужно было время, чтобы подумать.
Только день был чертовски долгим от бесконечного лазания по скалам. Тебе
совсем не помешали бы чашек шесть хорошего крепкого кофе и часов десять
сна".
- Утром я прошелся немного дальше по тропинке, - отвернувшись к огню,
продолжил Ингольд. - Тропа кончается милях в двух отсюда. Дальше идти
просто невозможно. Мы с тобой должны либо продолжить тропу дальше, либо
просто бросить Че. Но в этом случае Че непременно погибнет, а у нас
возникнет предостаточно новых проблем.
Руди вздохнул. Все его измученное тело заболело еще больше при одной
только мысли, что опять придется пробираться по местности, хуже вчерашней.
Он даже и представить себе не мог, как это может быть, хуже того, что было
накануне. Стиснув зубы, он спросил:
- Что же нам делать?
- Пойдем назад.
Мускулы Руди облегченно расслабились: самым большим его желанием было
увидеть Минальду и Калифорнию.
- Я играю, - весело сказал он. - Может, легче будет пройти по лесу
днем.
Дальше они не пошли...
Огонь опалил подлесок, хотя влажная кора и листья самих деревьев не
поддались пламени. Дальше, за обгоревшим подлеском, деревья сначала
уступили заклинаниям Руди. Но немного позже Руди почувствовал силу
сопротивлявшихся ему деревьев, и эта непоколебимая мощь пугала Руди.
Временами деревья начинали наступать на него плотной толпой, куманика
цеплялась за одежду путешественников назойливее, а виноград не давал и
шагу ступить. Все это продолжалось до тех пор, пока Ингольд не рассердился
и не заставил освободить ему тропу. И даже после этого подлесок торопился
побыстрее сомкнуться за стариком, и Руди приходилось настаивать на своем в
споре с лесом только из-за того, чтобы просто не потерять из виду старика.
Серый день здесь превратился в мутный мрак, нарушаемый только треском
веток под ногами.
Руди проклинал упиравшегося Че, тюки которого беспрестанно цеплялись
за толстые плети ежевики. Он немного ослабил повод Че и начал рубить
толстые виноградные лозы. Плющ перевился с куманикой, и голова ослика
опять запуталась в нем. Руки и лицо Руди были исцарапаны в кровь, когда он
вытащил Че из зарослей и повернулся, чтобы продолжить путь. Тропа впереди
него опять испарилась.
- Ингольд! - закричал он. - Ингольд, остановись на минутку! Где ты?
Черные деревья ответили ему молчанием. Колючки и ежевика постепенно
затягивали его, как сетью. Он не мог рассмотреть тропу ни позади, ни
впереди.
- Ингольд! - снова позвал он. Где-то в лесу раздался хруст, но он был
не там, куда ушел Ингольд, и не рядом. Борясь с паникой, Руди призвал всю
свою силу, чтобы очистить себя от наваждения, постепенно заматывавшего
его, словно колючей проволокой, но лес пил его энергию, как пиявка тянет
кровь из вены. Черные деревья шумели и шептались, словно смеялись над ним.
Он звал и кричал почти целый час. Его голос осип от напряжения и
ужаса. Он начал бояться за Ингольда, не случилось ли с ним чего-нибудь.
Тогда старик никогда не вернется за ним. Ему вспомнились крысы.
- Ингольд! - опять закричал он, и на этот раз в его голосе уже не
слышалось паники.
Сжав зубы, он повторил заклинание на очищение, на открытие тропы,
какой-нибудь тропы, любой тропы. Он готов был броситься на колючки, чтобы
только найти выход. Но шелест листьев позади шепнул ему, что тропа была за
ним. Он оглянулся: тропа действительно была там, вполне широкая тропа. Ему
показалось, что он видит слабое отражение солнечного света на листьях
далеко внизу. Он потуже обмотал повод Че вокруг руки и остановился.
Откуда солнце? Несколько дней, не переставая, шел дождь.
"Остановись, - говорил Ингольд когда-то. - Это один из старейших
трюков".
Руди остановился, как потерянное дитя, зовя Ингольда.
Наконец ему послышался слабый, а потом все более громкий и близкий
голос, зовущий: "Руди?"
- Я здесь.
Раздался сильный шум, и темные ветки сильно закачались. Мгновенно
Руди нарисовал сценарий ужасного, выискивающего его монстра, зовущего его
по имени голосом Ингольда. Но несколько минут спустя появился сам Ингольд.
Лицо чародея было исцарапано в кровь, колючки и шипы торчали из его волос
и одежды. Он выглядел побледневшим и напряженным, взволнованным игрой ума
с тенями. Без единого слова он взял Руди за руку, освободил ослика от тюка
и методически начал прокладывать тропу через стену шиповника. Лес уступал
ему неохотно, расставляя силки из шипов, прокалывающих и цепляющихся за
одежду, царапающих лицо и руки, пытающихся выколоть глаза. Оба они
выбились из сил, пока наконец не выбрались из леса и не оказались на самом
верху глубокого каньона - футов сорок абсолютно отвесных скал прямо под
ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103