– Говорит, сам летал. Ладно, ты намылся? Пойдем до апостола, и ты, Лавдрин, тоже давай с нами.
Сборы были недолгими и спешными. Молодой черноусый парень, имени которого никто Корсару не потрудился назвать, что-то все время говорил, ему отвечали, и лишь когда цепочка партизан тронулась вниз по склону, апостол прояснил ситуацию:
– Аэродром сельскохозяйственной авиации, там остался один самолет модели АН-2, знаете такой?
Корсар кивнул. Хотя за штурвалом этого последнего представителя племени «кукурузников» он ни разу не сидел, но первые свои прыжки с парашютом выполнял именно с него и никогда не думал, чтобы пилоту досаафовского трудяги «Антона» требовались какие-то особые навыки.
– Но надо туда спешить, потому что американцы могут воспользоваться этим летным полем для своих целей. Летчик, который нас поведет, сказал, что его коллегу уже допрашивали про этот объект.
– Понятно, – только и бросил Корсар, переходя на быстрый шаг, скорее похожий на бег. Для пространных разговоров на ходу, да еще в высокогорной местности дыхания не хватало.
Горная тропинка спускалась все ниже и ниже, обходя гору, и через час путникам открылась панорама долины. Где-то вдали был виден маленький аккуратный городок. Прикинув расстояние до него, Корсар от души пожелал, чтобы цель их путешествия оказалась поближе – до Разлога, говорили, было километров восемь, – и так оно и вышло, потому что через некоторое время партизаны свернули в сторону и двинулись уже не по тропе, а вдоль русла небольшой речушки, довольно широкой, но очень мелкой и шумной – почти каждый камень на ее дне создавал пенный бурунчик.
Апостол подошел к Корсару и крикнул ему прямо в ухо, преодолевая шум реки:
– Уже скоро! Только придется перебираться через шоссе на Белицу мелкими группами!
«Нет, все же этот доцент какого-то там университета определенно не обделен военными способностями», – подумал летчик, глядя, как уверенно апостол разбивает свой отряд на пятерки и как, повинуясь, группы одна за другой быстро перебегают пустое шоссе около мостика через речушку Вдруг откуда ни возьмись появился зеленый грузовик, приближения которого никто не услышал из-за шума воды. Появился он как раз в тот момент, когда очередные пятеро бойцов только выскочили на открытое место.
Дальше все произошло в несколько секунд: водитель затормозил, и колеса с визгом прочертили по бетону дымящиеся полосы. Те, кто сидел в грузовике привалившись к бортам, попадали на пол кузова, но уже через мгновение со стороны машины раздались очереди.
– Специчари, майката! – крикнул болгарский летчик и вскинул старенький АКМ без приклада.
Прикрывающие переход товарищей партизаны тоже ответили огнем на огонь, и под перекрестными очередями, бьющими с обеих сторон дороги, у спецназовцев Ихванова не осталось никаких шансов. Когда умолкли выстрелы последнего из них, Драган Македонов первым выскочил на дорогу и подбежал к изрешеченному грузовику.
Вернувшись, он выкрикнул несколько отрывистых команд, которые Корсар не понял, однако последующие действия партизан все поставили на свои места: чуть ли не половина из них повернулась и направилась вперед за мост.
– У одного рация была, – сообщил подвоевода, оказавшись рядом с Корсаром. – Хорошая рация, «Моторола». Знать бы, успел он сообщить, нет… Давай-ка спешить!
Оказалось, что аэродром практически рядом, от шоссе к нему вела узенькая дорожка, выводившая на летное поле, на котором действительно стоял потрепанный АН-2.
Апостол приказал бойцам занять оборонительную позицию, а летчик с Корсаром почти бегом бросились к стоящему рядом сараю, стену которого украшала большая красная доска с пожарным ведром и следами некогда висевших там же огнетушителей. Около стоял-и, видимо, уже давно – небольшого роста человек в замасленном комбинезоне. Выбрав из нескольких стоявших внутри бочек самую полную, они докатили ее до самолета; болгарин поддел ножом пробку, и Корсар подставил под струю пожарное ведро. «Фильтр бы какой, – подумал он, глядя, как в бензиновом водовороте крутятся отваливающиеся куски краски. – А то ведь свалюсь по дороге!» Когда заправка была почти закончена, к ним подошел апостол и, излюбленным жестом заложив руку за борт куртки, явно приготовился произнести прощальную речь, но услышать ее русскому пилоту было не суждено. За поворотом со стороны Разлога вдруг вспыхнула суматошная и раскатистая перестрелка.
– Зрада! – хрипло бросил апостол и, махнув Корсару на прощанье рукой, опрометью кинулся туда, где залегли в придорожном кювете его бойцы. Следом за ним заячьими прыжками припустил маленький коренастый техник, на бегу выпутывая что-то из набедренного кармана комбинезона.
Гулко хлопнуло несколько разрывов, Корсар подумал, что враг, кто бы это ни был, подобрался к партизанам уже на расстояние броска гранаты. Однако до взлетной полосы бой, слава Богу, еще не дошел. Партизанское боевое охранение пока сдерживало неприятеля. Корсар, потрясенный случившимся, все еще медлил, но оставшийся с ним летчик буквально тащил его в кабину, приговаривая: «Ходу, ходу!» И только рухнув наконец в обшарпанное пилотское кресло, Андрей как-то сразу успокоился. Глаза начали машинально скользить по приборам на ободранной панели, а мысли приняли рабочее направление. Авиагоризонт, указатель скорости, высотомер, вариометр, авиакомпас, сектор газа, тормоз – проще некуда. Правда, вместо ручки управления рогулька штурвала, но это ерунда.
От панели управления его отвлек болгарин, развивший бурную, но не слишком понятную деятельность. Сначала он тыкал пальцем в приборную доску, пытаясь, видимо, что-то объяснить, но Корсар просто хлопнул его по плечу и уверенно показал интернациональный знак в виде сложенных в кольцо указательного и большого пальцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148