Они могут оказаться практически где угодно.
Сформулированная подобным образом, эта мысль прозвучала особенно тревожно.
Армия Криспа удалилась от столицы всего на расстояние двухдневного марша. И если фанатики Ливания обрушатся на нее прежде, чем она изготовится к сражению… Крисп покачал головой. Не выйдет – армия окружена пикетами, и любой, кто попытается застать ее врасплох, будет жестоко наказан. А если он сейчас начнет шарахаться от любой тени, то получится, что Ливаний опережает его на несколько ходов.
Катаколон оторвался от карты и взглянул на Криспа:
– Так ты решился завести еще одного отпрыска, верно, отец? И в твоем-то возрасте?
– У меня уже есть три отпрыска. Полагаю, уж если Видесс выдержал вас, то выдержит и еще одного. А что касается возраста… так меня этим уже попрекали в столице. Мой агрегат еще работает, сам видишь.
– Да, конечно, но все равно… – Катаколон счел эти слова за полное предложение, и означало оно примерно следующее: «То, что он работает, вовсе не значит, что ты имеешь право пользоваться им направо и налево».
– Быть может, ты чему-нибудь научишься, наблюдая за мной, – парировал Крисп. – Если станешь продолжать в таком же духе и дальше, парень, то скоро наплодишь столько бастардов, что их хватит на твой личный кавалерийский отряд.
Они могут назвать себя «Шлюхины дети Катаколона», а это будет звучать и грозно, и правдиво.
Крисп надеялся пристыдить своего младшенького – он давно уже забросил надежду устыдить его за распутство, – но эта идея просто восхитила Катаколона.
Захлопав в ладоши, он воскликнул:
– Если я стану отцом эскадрона, то парни наплодят себе пару полков, а мои внуки в конце концов станут всей видесской армией.
Как частенько случалось при общении с Яковизием, Криспу осталось лишь поднять руки, признавая поражение:
– Ты неисправим. Пойди передай Саркису, что я хочу его видеть, и постарайся не совратить кого-нибудь по дороге до его шатра.
– Халогаи не в моем вкусе, – ответил Катаколон с достоинством, граничащим с высокомерием. – Вот если бы их дочери и сестры служили Видессу…
Крисп сделал вид, будто сейчас швырнет в него складной стул, и юноша, смеясь, выскочил из шатра. Крисп вспомнил экзотическую светловолосую и розовокожую халогайскую красавицу, которую видел на пиру у Анфима поколение назад. Катаколону она наверняка бы очень понравилась.
Крисп прогнал из головы соблазнительные воспоминания и вернулся к карте.
Создавалось впечатление, что фанасиоты объявились повсюду одновременно, а это весьма затрудняло выработку плана борьбы с ними.
В шатер просунул голову телохранитель. Крисп выпрямился, ожидая, что тот доложит о приходе Саркиса, однако услышал совсем другое:
– Твое величество, маг Заид хочет с тобой поговорить.
– Вот как? Да, конечно, я его выслушаю. Как и обычно, Заид начал простираться перед Криспом; как и обычно, Крисп жестом велел ему не утруждаться. Оба улыбнулись, соблюдя этот маленький ритуал. Однако радостная улыбка быстро сошла с лица мага.
– Да возрадуется ваше величество, – сказал он, – за прошедшие несколько дней мне удавалось прослеживать перемещения его младшего величества Фостия.
– Так он не оставался все время на одном месте? – спросил Крисп. – Я думал, он до сих пор в Эчмиадзине. – Поскольку с того дня, когда Зайду удалось заглянуть за завесу макуранской магии, Фостий оставался в одном и том же месте, Крисп осмелился надеяться, что его сын скорее пленник, чем новообращенный последователь светлого пути.
– Нет, ваше величество, боюсь, что это не так. Позвольте, я сейчас все покажу. – Заид извлек из мешочка на поясе квадратик кожи. – Вот кусочек дубленой оленьей кожи, я выбрал это животное по той причине, что нежность его взгляда символически отражает привязанность, которую вы испытываете к похищенному сыну. Видите отметки – здесь, здесь И здесь?
Отметки Крисп видел: они выглядели так, словно кожу в нескольких местах прожгли кончиком раскаленного шила.
– Я вижу их, чародейный господин, но вынужден признать, что не понимаю их смысла.
– Как вам известно, я смог наконец обнаружить Фостия, воспользовавшись законом сродства. Если бы он оставался в Эчмиадзине, то отметки, которые вы видите, располагались бы буквально одна на другой. Поскольку же они разбросаны, это значит, что он перемещался на значительное расстояние, вероятнее всего, на юг и на восток, а затем вернулся в исходное место.
– Понятно. – Нахмурясь, Крисп уставился на кусочек кожи. – А почему, как тебе кажется, он совершал эти… перемещения?
– Ваше величество, я весьма доволен уже тем, что сумел установить, что он перемещался, вернее, уехал и вернулся. Но почему он так поступал, мое магическое искусство определить не в состоянии. – Заид говорил со спокойной решимостью, словно показывал, что не желает знать, почему Фостий выезжал из крепости фанасиотов, а затем вернулся в нее.
Маг был и другом Криспа, и придворным; неудивительно, что он счел благоразумие самой безопасной тактикой.
– Чародейный господин, – резко произнес Крисп, – не является ли наиболее вероятным объяснением то, что он отправился вместе с фанатиками в набег, а затем вернулся… домой?
– Несомненно, подобную вероятность следует учитывать, – признал Заид. – И все же возможны и многие иные объяснения.
– Возможны? Да, но насколько они вероятны? То, что я сказал, соответствует фактам гораздо лучше любого другого объяснения, приходящего мне в голову. Долгий опыт практики в качестве верховного судьи империи убедил Криспа в том, что простейшее объяснение чаще всего оказывается и правильным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153