Зато он гораздо хуже представлял, столько солдат смогут выставить фанасиоты на поле боя.
Выступая из столицы он думал, что у него достаточно сил для быстрой победы. Теперь она казалась куда менее вероятной.
– Жаль, что войны не всегда бывают легкими, верно, ваше величество? спросил Саркис.
– Может, это и хорошо, – ответил Крисп. Когда Саркис удивленно приподнял кустистые седеющие брови, он пояснил: Если бы они были легкими, у меня появилось бы искушение воевать чаще. А кому это нужно?
– Да, что-то в этом есть, – согласился Саркис.
Крисп перевел взгляд на небо. Погоду он предсказывал с мастерством, приобретенным за годы деревенской жизни, когда выживание зимой зависело от того, правильно ли угадано время весеннего сева. И теперь Криспу не понравилось то, что ему подсказывало чутье. Ветер переменился и задул с северо-запада; в той же стороне на горизонте начали вспухать облака, густые и темные. Крисп указал на них Саркису:
– У нас осталось мало времени на неотложные дела. Кажется, в этом году дожди начнутся рано. – Крисп нахмурился. – Я наверняка не ошибусь.
– Ничто не происходит так легко, как нам хочется, верно, ваше величество?
– спросил Саркис. – Остается лишь стараться изо всех сил. Разбить их разок, и одной большой заботой станет меньше, хотя они еще годами будут нам досаждать по мелочам.
– Да, пожалуй. – Однако предложенное Саркисом решение, хотя и практичное, не удовлетворило Криспа. – Я не желаю вести эту войну бесконечно. Она принесет лишь горе и печаль мне и Фостию. – Крисп не желал признавать вслух, что его похищенный старший сын может и не унаследовать трон. – Если религиозной ссоре дать хоть малейший шанс, она будет тлеть вечно.
– Верно. Кому это знать лучше, чем одному из «принцев»? – спросил Саркис.
– Если бы вы, имперцы, оставили нашу теологию в покое…
– …то пришли бы макуранцы и попробовали силой обратить вас в культ Четырех Пророков, – оборвал его Крисп. – Они уже поступали так несколько раз в прошлом.
– И им повезло не больше, чем видессианам. Мы, васпуракане, народ упрямый, – возразил Саркис с улыбкой, которая заставила Криспа вспомнить ловкого и худощавого офицера, каким тот когда-то был. Саркис сохранил твердость и ясность ума, но худощавым ему уже никогда не быть. Что ж, Крисп за эти годы тоже не помолодел и хотя прибавил в весе поменьше командира своих кавалеристов, после проведенного в седле дня у него до сих пор ныли все кости.
– Если бы мне сейчас пришлось снова мчаться в столицу от самой кубратской границы, думаю, я помер бы на дороге, – сказал он, вспомнив, как в молодости они проделали этот путь с Саркисом.
– Однако мы ухитрились это сделать, когда были совсем сопляками, – сказал васпураканин и взглянул на свой внушительный живот. – Я бы, пожалуй, и сейчас доскакал, да только угробил бы несколько лошадей, а не себя. Я растолстел, как старик Маммиан, а ведь я куда моложе его.
– Да, время идет. – Крисп вновь взглянул на северо-запад. Да, тучи собираются все гуще. Его лицо исказилось; уж больно зловещей оказалась эта мысль. – И его становится все меньше и у нас, и у армии. Так что если мы не хотим утопить ее в грязи, нам нужно быстро двигаться вперед. Тут ты прав.
Он вновь задумался, не лучше ли было начать кампанию против фанасиотов весной? Проиграть битву еретикам… скверно, но куда опаснее будет отступать в грязи и унижении.
Сделав над собой усилие, он заставил мысли свернуть с опасной тропы.
Теперь слишком поздно мучить себя, мысленно представляя другие варианты. Выбор сделан, остается примириться с его последствиями и сделать все возможное, чтобы придать этим последствиям желаемую форму.
Он повернулся к Саркису:
– Раз склады полностью разграблены, не вижу смысла разбивать здесь лагерь.
Кстати, если солдаты проведут ночь рядом с этом разгромом, это не поднимет им дух. Так что лучше двинуться дальше по запланированному маршруту.
– Есть, ваше величество. Нам нужно добраться до Рогмора послезавтра. Или завтра вечером, если поднажмем. – Саркис на секунду смолк. – Правда, склады в Рогморе тоже сожжены.
– Знаю. Но в Аптосе, насколько мне известно, нет. И если мы станем двигаться быстро, то успеем добраться до складов в Аптосе раньше, чем у нас закончатся взятые в Наколее припасы.
– Хорошо бы, – согласился Саркис. – А если нет, то у нас появится чудесный выбор – или голодать, или реквизировать продовольствие у крестьян.
– Если мы начнем грабить собственных крестьян, то следующим утром в лагере фанасиотов прибавится десять тысяч человек, – возразил Крисп, поморщившись. Уж я лучше отступлю; тогда меня назовут осторожным, но только не злодеем.
– Как скажете, ваше величество. – Саркис склонил голову. Будем надеяться на быстрое и триумфальное наступление, тогда нам не придется тревожиться из-за этого неприятного выбора.
– Надежда – штука прекрасная, – заметил Крисп, – но не помешает также и составить планы на будущее, чтобы несчастье, если оно нас настигнет, не застало нас врасплох только потому, что мы дрыхли, а не шевелили мозгами.
– Разумно, – усмехнулся Саркис. – Кажется, я много раз говорил вам это за прошедшие годы… впрочем, вы всегда были разумны.
– Вот как? Я слышал немало льстивых слов, но любая лесть доставляла мне меньше удовольствия, чем сказанное тобой. Крисп мысленно повторил слова Саркиса: «Он был разумен». Я скорее соглашусь, чтобы на моей мемориальной стеле выбили эти слова, чем ту брехню, что любят высекать каменотесы.
Саркис сложил два пальца в жест, отклоняющий даже случайное упоминание о смерти:
– Желаю вам пережить еще одно поколение каменотесов, ваше величество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153