- Эрик легонько коснулся синяка на ее щеке, мечтая заставить Уильяма заплатить за это. - Ты храбро противостояла Уильяму.
- Я боялась до тошноты, особенно за жизнь Джеймса.
- Ты не позволила страху взять над тобой верх, не превратилась в глупую покорную овечку, безропотно идущую на казнь. Это и есть сила духа.
Бетия была так потрясена его словами, что чуть не прослезилась. Она поцеловала его. Эрик пытался ограничиться простым прикосновением к губам, но Бетия не позволила. Она ласкала его губы языком, и Эрик быстро сдался, обнял ее и подарил ей страстный поцелуй, которого она так жаждала. К ее глубокому разочарованию, он нашел в себе силы ограничиться одним поцелуем.
- Остановимся на этом, милая, - сказал Эрик дрожащим от напряжения голосом, - или я за себя не ручаюсь.
- Милый, разве похоже, что мои глаза закрываются от усталости? - Бетия подняла ресницы и посмотрела на мужа.
Эрик слабо улыбнулся:
- Нет, твои глаза открыты очень широко. Однако сегодня на твою долю выпало суровое испытание.
Голос Эрика дрогнул на последнем слове, так как Бетия вдруг скользнула по его телу, покрывая его поцелуями. Желание вскипело в венах. Он застонал, когда Бетия запустила руку в густую поросль волос, окружавших его мужское достоинство.
- Да, меня побили, похитили и даже угрожали убить. - Она лизнула его, победно улыбнувшись, когда Эрик закричал и схватил ее за волосы. - Однако, насколько я вижу, ничего не сломано.
- Сердце мое, после стольких одиноких ночей я не уверен, что смогу быть нежным с тобой. - Эрик подивился, что он еще может говорить, когда ее язык и губы дарили ему самую сокровенную из ласк.
- Хорошо. После стольких одиноких ночей я тоже не уверена, что смогу быть нежной. И может быть, после встречи со смертью немного дикой страсти как раз то, что нужно, чтобы убедить меня, что я жива.
Она заключила его в жаркую пещерку своего рта, и Эрик перестал сопротивляться. Прежде чем окончательно утратить контроль над собой, он перевернул Бетию на спину. Вскоре он доставил ей такое же удовольствие, не оставив без поцелуя ни кусочка ее восхитительной шелковой кожи. Когда они наконец соединились, Эрик замер на мгновение, наслаждаясь тем, как ее тело обволакивает его. Он почувствовал, как ее мышцы сжались вокруг него, и застонал, понимая, что не может ждать больше.
Бетия закричала от удовольствия, когда Эрик начал двигаться. Это было то, что нужно. Она хотела только, чтобы это продолжалось как можно дольше, но вскоре отдалась на волю жарких волн. Мгновением позже Эрик вскрикнул, и девушка поняла, что он тоже достиг вершины наслаждения. Она прижималась к нему, чувствуя легкую печаль оттого, что не может сказать ему, как много он для нее значит.
- Теперь ты чувствуешь себя живой, милая? - спросил Эрик, размыкая объятия.
- О да. - Бетия сонно потерлась щекой о его гладкую грудь. - Ты хороший муж, - улыбнулась она.
- Вы слишком добры, мадам. - Эрик засмеялся, зевнул и тряхнул головой. - Когда я возвращался сюда из Билахана, у меня были грандиозные планы на эту ночь.
- Думаю, мы их только что осуществили.
Бетия еще долго лежала в его объятиях, слушая его дыхание и чувствуя, как тяжелеют руки любимого. Хотя ее тело требовало отдыха, утомленный разум не давал ей заснуть. Еще совсем недавно самой большой печалью для нее был запах сырости из гардероба или недовольство отца приготовленным блюдом. Теперь за ней охотился сумасшедший, но у нее был муж и ребенок.
Чувство вины за то, что она взвалила на Эрика свои заботы, не давало ей покоя. Она знала, что не переживет, если с ним что-то случится. Ей оставалось только молиться, чтобы все закончилось благополучно.
Глава 13
Бетия поморщилась, когда в комнату вошла служанка, чтобы помочь ей одеться к ужину. Ей не очень понравилось при дворе. Там только и делали, что сплетничали, участвовали в торжествах и ели. Женщины, казалось, не понимали, что прелюбодеяние - это грех. И танцевала она всего лишь однажды.
Девушка медленно села на кровати и глубоко вдохнула, чтобы унять подступающую к горлу тошноту. Они были при дворе почти месяц, и всю последнюю неделю по вечерам ей не давали покоя тошнота и головокружение. Бетия думала, что заболела от переедания и бесконечных интриг.
- Я могу дать вам снадобье, миледи, - сказала Дженет, ее горничная, помогая Бетии надеть корсет с глубоким вырезом и юбку в тон.
- Снадобье?
- Да, чтобы избавиться от ребенка.
- Ребенка? - Бетия округлила глаза, найдя столь очевидное объяснение своему странному недомоганию.
- О, - горничная покраснела. - Это ребенок от вашего мужа?
Бетия посмотрела на зардевшуюся служанку и удивленно покачала головой. То, что Дженет так настойчиво предлагала ей избавиться от ребенка и, хуже того, была очень удивлена, узнав, что это ребенок законного супруга, сказало ей о распущенности двора больше, чем она хотела бы знать. Такой образ жизни был не по ней. Ее немного удивляло, что Эрик чувствует себя здесь как рыба в воде, но она подозревала, что он просто на многое закрывает глаза. Мужчины, решила она, склонны не обращать внимания на происходящее вокруг.
- Тут нет никакой тайны, - сказала она служанке, растерянно улыбаясь. - Это ребенок моего мужа. Он и не может быть чьим-то еще. - Бетия поморщилась, когда Дженет начала затягивать шнуровку ее бледно-голубого платья. - Если я действительно ношу ребенка. Я не уверена.
- У вас давно были месячные?
- Не помню. Кажется, их не было с тех пор, как я вышла замуж.
Горничная кивнула, мягко подтолкнула Бетию к стулу и начала укладывать ее волосы в одну из сложных причесок, столь популярных при дворе.
- И вы чувствуете тошноту и головокружение каждый день в одно и то же время?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82