Витя первым проходит по доске. Подает мне руку. Железная лестница ведет к
нужной двери. Стучим. Ни кто не открывает.
Стою за Витей. Смотрю на его огромную спину. Слава Богу, что он поехал со мн
ой. Наконец на пороге появляется пьяный мужик в тельняшке, обрезанной по
д майку. У него красные глаза, то ли от водки, то ли от слез. Шорты перепачкан
ы белой краской.
Ч Вам чего? Ч Смотрит на Витю. Ч Мы на иврите не понимаем.
Ч Мы говорим по-русски. Войти можно?
Мужик некоторое время молчит. Рассматривает.
Ч Входите...
Жилье состоит из одной комнаты. Четыре кровати. Посередине пластиковый к
руглый стол и стулья. На столе бутылки пива, водка, половина арбуза, хлеб, с
еледка, картошка с зеленым луком, сосиски в пластмассовом тазу.
За столом сидит детина, голый по пояс, с якорем на руке, и женщина лет пятид
есяти. Глаза у женщины злые. Сверлят нас, будто насквозь.
Ч Чего надо вам? Ч говорит она наконец.
Ч Мы из газеты. Ищем родственников или знакомых Александра Степаненко,
который погиб сегодня во время террористического акта.
Ч Из газеты? Какой газеты?
Ч Центральной, израильской.
Ч Израильской? Падлы! Пришли! А я мать его! Мать Сашко! Сыночка повидать пр
иехала третьего дня. Повидала!..
Ч Шо приперлись сюда, жиды пархатые? Ч вдруг поднимается из-за стола де
тина, хватает арбуз, швыряет в Витю, но тот успевает отстраниться, и арбуз
попадает мне в грудь.
Детина подскакивает к Вите, хватает его за рубаху, но тот с размаху ударяе
т его в скулу. Женщина закрывает лицо руками, начинает выть:
Ч Жиды недорезанные, мало вас били на Украине, не добили гадов! Сейчас бы
сыночек мой живой был. Сашко мой...
Детина снова бросается на Витю. Мужчина, что открыл нам дверь, хватает дет
ину:
Ч Петро, хватит! Очумел! Идите, жидки, отседова, пока он вас не прикончил. И
дите по добру...
Хватаю Витю за руку, силой тащу к двери. Он поворачивается ко мне. Ненавист
ь в его глазах обжигает меня.
Ч Витенька, умоляю, пошли! Ч Но он разворачивается и снова ударяет дети
ну в челюсть.
Я ору.
Паралич от моего звериного крика наступает мгновенно. Мужик, оставив еще
не очухавшегося детину, подбегает к Вите:
Ч Идите, браток, уходите. Дядька он Сашка, вместе работали. Дядька родный.
А цэ мать его. Пьяные они от горя, от водки пьяные. Уходите от греха...
Вдвоем с мужиком нам удается вытолкнуть Витю в тот момент, когда детина, о
чухавшись, бежит с кулаками к дверям. Мужик в тельняшке успевает захлопн
уть их.
Я слышу перебранку за дверью, но Витя, кажется, уже пришел в себя. Спускает
ся за мной по лестнице, наконец вырывает свою руку из моей: Ч Да не держи т
ы меня, Фира, не пойду я туда снова. Все! Хватит!.. Выбираемся на свет Божий. Со
лнце ударяет в глаза.
Ч Умыться бы надо, Ч прикладываю салфетку к струйке крови на Витином по
дбородке.
Ч Тебе тоже.
Только теперь чувствую тупую боль в груди. Моя футболка залита розовым с
оком арбуза. На джинсах тоже противные пятна.
Ч Больно?
Ч Ничего. Хорошо, что не в глаз.
Ч Да уж! Как в газету напишешь?
Ч Скажу: нет у него ни родственников, ни знакомых. Позвоню строительному
подрядчику, у которого он работал, возьму какие-нибудь данные, может, фото
.
Ч Все шито-крыто, да? Как будто ничего и не было?!
Ч А что ты предлагаешь, Витя?
Ч Депортировать их из страны. Зачем в Израиль антисемитов привозить! Мы
же им работу даем, чтоб не загнулись на Украине с голоду, а они нас ненавид
ят.
Ч Витя, у людей горе. Люди в горе по-разному реагируют.
Ч В горе, в радости они бы нас всех с удовольствием прикончили. Как арабы.

Ч И украинцы разные бывают, и арабы...
Ч Бывают разные. Только мы для них все одинаковые Ч жиды пархатые.
Солнце невыносимо режет глаза. Только теперь понимаю, что забыла в том до
ме темные очки.
Силы окончательно оставляют меня. Изможденно опускаюсь на траву. Не могу
сдержать слез. Наверное, это запоздалая реакция.
Ч Фира... ты чего, ну, хватит! Прости. Все, поехали, поехали ко мне. Я за руль ся
ду.
Ч У меня страховка только на одного человека.
Ч Ну хорошо, ты за руль сядешь. Поехали. У тебя другая одежда есть?
Ч Ч Есть, конечно. В багажнике.
Ч Ну вот и хорошо. Приедем, примешь душ, переоденешься, позвонишь, кому на
до, статью свою приготовишь. У меня компьютер есть. Отдохнешь, переночуеш
ь, а завтра утром поедешь.
Ч Мне сегодня в Иерусалим надо вернуться.
Ч Хорошо, сегодня вернешься. Еще всего десять утра. Вставай, поехали.
Через сорок минут испуганная Двора встречает нас возле дома. Витя пытает
ся ей рассказать, что произошло, но вдруг останавливается на полуслове:
Ч Не могу «жиды пархатые» на иврит перевести.
Ч Потом, Виктор, потом слово подыщешь. Главное Ч живы, здоровы, Ч успока
ивает его жена.
Перешагиваю порог дома, и вновь картина покоя завораживает меня.
Тонкие солнечные лучи, проникающие сквозь ажурные дырочки в шторах, игра
ют в огромной вазе из разноцветного стекла, отбрасывают в разные стороны
красно-сине-розово-зеленые блики.
Вкусно пахнет жареным мясом с йеменскими пряностями. Двора подает нам мя
гкие махровые полотенца.
Ч Эсти, иди в нашу ванную, там и фен есть, и все необходимое, а Виктор в детс
кой душ примет.
После душа заглядываю в детскую. Витя сидит на полу среди сыновей, помога
ет им собрать какую-то замысловатую штуковину из пластмассового констр
уктора.
Ч Спускайся вниз, Фирочка, сейчас я отведу тебя в мой кабинет, там никто н
е будет мешать.
В кабинете Вити огромная, во всю стену, карта Израиля, причем территория е
е больше нынешней и поделена тонкими линиями на двенадцать частей Ч две
надцать колен Израилевых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81