К работникам интеллектуального фронта вскоре присоединилась и смазливая официантка: так хорошо было получать пищу из ответственных рук. Сергеев тогда, конечно, не знал достоверно, но догадывался, что нахимовцев тактично, но все же пристально «пасут». Кто-то выявлял склонности будущих офицеров флота, в том числе, и к амурным делам. Ну, а почему бы и нет? Надо же как-то бороться за «чистоту рядов». Воспитанник сам не должен быть лапотевым – не распускать слюни до колен, контролировать ситуацию, уметь корректно наводить мосты, в том числе, и с противоположным полом. Все это относится к разряду показателей общей культуры, к коммуникабельности.
Но в данном случае «англичанка» Инна Марковна появилась в поле зрения Сергеева уж слишком намеренно и подготовленно-неожиданно. Скорее всего она наблюдала за ним, а потом показательно «отсветилась». Если бы она летела вместе с ним в самолете, то он бы обязательно ее зафиксировал. Что-то здесь нечисто? Может быть его общение со спецназом начинает проявляться? Может быть на него сделали ставку и теперь на время сажают под колпак? Ну, если специальные службы Пентагона берут на учет всех курсантов военных училищ нашей потрепанной родины уже с первого курса (а про элитные училища, военные академии и разговора нет!), то почему бы отдельному серьезному ведомству не поинтересоваться поподробнее склонностями интересующей их личностями: сколько пьет и как при этом держится, не употребляет ли наркотики, «не состоит ли в связях, порочащих его». Ведь Сергеев сейчас переживает тот возраст, в котором все недостатки и достоинства высвечиваются, как под яркими солнечными лучами. Они – ростки чертополоха или полезного растения – расцветают быстро под лучами яркого солнца.
Володю многому научило общение со спецназом и он определил для себя с полной категоричностью, что необходимо быть осмотрительным – надо разумно «провериться».
Повторно Володя встретился с Инной Марковной уже на пляже санатория, в который его устроил Гончаров. Все было великолепно: номер у Володи был люксовый (на одного), столовая близко и кормили отменно, пляж под боком, море теплое и ласковое.
С раннего утра Володя совершал длительную пробежку по гористой местности, выполнял с усердием упражнения на растяжку, а после завтрака совершал длительные заплывы вдоль берега (заплывать за буи не разрешали, да и не стоило это делать!). Володя от Сочи уплывал в Адлер и обратно – путь не ближний, но тут он точно выпадал из поля зрения Инны Марковны. Он обходил ее стороной, стараясь даже не иметь повода для обычного вежливого приветствия. Она тоже изображала из себя инкогнито. Так была затеяна увлекательная игра – про скрытных, осмотрительных, слепых и глухих – началась условно-откровенная нелегальная жизнь. После ужина Володя сматывался к Гончаровым и с удовольствием отдавал себя для куража, «растерзания» двум его дочерям, прибывшим в отпуск к родителям. Веселые девочки притаскивали массу знакомых, подружек. Вот в такой заводной компании Володя и отмякал душой и сердцем, не совершая, конечно, больших глупостей.
Трудно четко определить мотивы сексуального выбора – уж слишком он индивидуален и непредсказуем. Инна Марковна, если Володя не ошибался в своих догадках, явно не справлялась с заданием – «объект» никак не шел на «контакт», выгодный заинтересованной стороне. «Объект» не проявлял той наивной активности, которая ожидалась от него. Но это была формальная, внешняя сторона дела. Внутренние же переживания у Володи, безусловно, существовали – он исподтишка наблюдал за своей «няней». Приходилось переживать и фантазировать – от этого никуда не денешься. Как можно в семнадцать лет не замечать отменные внешние данные, женское обаяние, загадочные повороты именно тех линий тела, которые возбуждают здоровый мужской восторг, если не применять иных терминов.
Солнце и воздух, здоровая пища, безделье проводили свою разрушительную работу в волевых центрах. Володя пытался себя отвлекать, – например, общением с «заводными девчонками» из гончаровского стаи. Но это была лишь поверхностная психологическая рационализации, которой можно забивать себе голову в дневное время. Но что делать с собой, с отдельными частями тела, когда наступает ночь?! И мальчик налегал на кроссы по горам, сверхдлительные заплывы. На него даже пограничники начинали коситься, видимо, решая, кто он – сумасшедший или хитрый враг, готовящий «рвать нитку». Греясь на солнышке, либо совершая заплывы, Володя думал на однгим вопросом – что привлекает его внимание к Инне Марковне?. Путем «кропотливого» анализа Володя все же дошел до прозрения – до инсайта. Ответ был прост, как все гениальное: Инна Марковна была чем-то очень похожа на Музу. Именно такой он представлял себе любимую тетушку в молодости. Но такое откровение, что же греха таить, было подобно удару обухом топора по макушке. Ясно, что так совершается переход границы – разумного и неразумного, взвешенного сознания и сумасшествия. Когда лежишь спокойно, греясь в лучах ласкового, нежного солнышка, то неожиданные загадки Зигмунда Фрейда становятся самыми неподходящими интеллектуальными находками. Можно кусать локти, биться головой о пляжную гальку, но от правды никуда не деться: да, конечно, он тайно очень любил свою тетю – любовью мужской, а не сыновней. До чего же все-таки затейливую игру с осознанным и неосознанным придумал этот проказник Фрейд, а затем развивала вся его «темная компания»! Особенно потрудились последователи великого ученого: они натворили массу безобразий – превратили святое в какую-то бульварную лакомку, «клубничку», изговняли песнь песней восторженного идеалиста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125