Петька, подсоединив компрессор к магистрали, забивал баллоны аквалангов воздухом. Лева внимательно изучал свежий номер «Плейбоя», найденный в туалете. Кузнецов и бек играли в нарды.
Огонек разведенного новгородским купцом костра притягивал к себе не только ночных мотыльков. К полуночи, подтащив шезлонги, коллеги у огня сидели уже тесной командой.
– Песик жены президента исчез именно в этом районе, – заметил Батыр.
– Я тут кой-какую литературу пролистал на досуге, – зевнул Лева. – Там долгосрочный прогноз погоды был. Скоро начнется сезон штормов и дождей, и под водой делать будет нечего. Пишут, что волны взбаламутят донные отложения и прибрежный ил, а дождь смоет в океан береговую грязь. Как следствие, видимость – ноль.
– Может, все обойдется? – спросил Петька, вспоминая поцелуй Бонни и поглаживая рукой нагрудный карман, где хранил крестик Ильи, вешать который на шею при всех он стеснялся.
– Ты когда фантазируешь, ни в чем себе не отказывай, – недовольно забурчал Задов. – Скажи еще, что спрут местными собачками обожрался и сдох.
– Нет, эти твари живучие, – тяжело вздохнул Батыр. – И осьминог этот всех нас переживет, если мы его не поторопим. Между прочим, рядом с левым бортом корабля все дно усеяно панцирями крабов и раковинами моллюсков. Лакомство для головоногих.
– Здесь он где-то, – уверенно подытожил Задов. – Гидра империализма опять тянет свои хищные лапы.
– Подманить его надо бы, – взял слово Садко, степенно оглаживая рукой кудрявую бороду. – Вы, товарищ Кузнецов, кажется, служили в армии этого осьми… Головастого… Так какие у него слабости? Что он любит делать больше всего?
Николай пожал плечами:
– Еву Браун любит. Вагнера любит. Выступать очень любит. Очень…
– Любопытно, – заинтересовался Садко.
– Часами с трибуны говорит, без перерыва. Звук его голоса завораживал многих, в том числе и его самого.
Садко подбросил в костер пару сухих досок:
– Надо достать записи выступлений Гитлера и прокрутить под водой.
– Голова! – восхитился Петруха, пока Кузнецов направлялся за спутниковым телефоном.
– Что есть, то есть, – скромно потупился Садко, ковыряя сапожком песок.
– Раньше надо было тобой заняться! – глухо проворчал вполголоса Задов, постукивая кулаком в раскрытую ладонь.
Кузнецов вернулся с телефоном и протянул его беку. Тот аккуратно взял трубку, повертел в руках и начал осторожно нажимать кнопки. Игрушка ему понравилась. Неожиданно из трубки донеслось удивленное:
– Вы еще живы, коллеги?
– Живы-живы, – раздраженно буркнул бек.
– Удивительно. Впрочем, всегда к вашим услугам.
– Нам срочно нужны гидрофоны, сотня метров кабеля к ним, магнитофон. Записи речей фюрера.
В трубке озадаченно помолчали, затем раздалось жизнерадостное:
– О'кей, утром я за вами заеду. У меня появилась идея. Прокатимся в город вместе.
После завтрака открытый джип Смита подъехал к лагерю. Встречали хозяина у крыльца Петруха и Кузнецов.
Китель сидел на Николае без единой складки, как будто его только что отгладили. Начищенные до блеска хромовые сапоги сверкали, пуская по сторонам солнечные зайчики. Петруха же стоял голый по пояс, в заштопанных галифе и цветастых шлепанцах на босу ногу.
– Образец прусского офицерства. Гордость рейха. Поедете в город в таком виде? – восхитился Смит Николаем.
– Могу надеть гидрокостюм, – ничуть не смутившись, ответил Кузнецов.
– Южане – народ терпимый, в отличие от северян, но до Хеллоуина еще далеко! – сказал Смит и пояснил в ответ на недоумевающий взгляд Петрухи: – Это праздник такой местный, когда люди переодеваются во всякую нечисть. Считается, что в этот день грань между миром живых и миром мертвых становится призрачной и они могут проникать к нам.
– У нас такой праздник круглый год, – почему-то грустно произнес Кузнецов.
– О! Как весело вы живете!
– Да, скучать не приходится.
– Терпимые, нетерпимые… Что вы, в самом деле! – встрял в разговор вышедший из домика Задов. – Возьми с собой пистолет, Колян, и запасных обойм побольше.
– Не надо пистолет, – забеспокоился Смит. – Я подниму в машине верх, а там по ходу разберемся.
Уверенно порыкивая двигателем, джип перевалил через песчаные дюны и выехал на ровную бетонку. Через полчаса они въехали в пригород. Коттеджи окраин сменились типовой городской застройкой из стекла и бетона. Поплутав по переулкам, джип остановился у магазинчика, вывеска на котором гласила: «Военный антиквариат».
Смит и Кузнецов прошли в магазин, с натугой открыв монументальную дверь из мореного дуба. Такая дверка вполне могла бы украсить любой средневековый замок. За спиной тренькнул звонок колокольчика, и перед ними во всем великолепии раскинулся настоящий рай для любителей военной старины.
За стеклом витрин стояли манекены, облаченные в мундиры разных армий и эпох. В углу слева громоздились пустые рыцарские доспехи, вооруженные устрашающими мечами и копьями. На полках были выложены рядами фуражки вперемешку с треуголками и киверами, расшитыми золотой нитью. Отдельно лежали каски, некоторые с дырками от пуль и осколков. На черных бархатных стендах висели ордена, медали, нагрудные знаки и шевроны. По стенам было развешано разнообразное колющее и режущее оружие.
На специальных резных подставках были выставлены мушкеты, пистолеты, карабины и автоматы. В правом углу на небольшом флагштоке висел полуистлевший пиратский черный флаг с белым черепом и костями. В магазине флагу было скучно. Ему явно не хватало соленого морского бриза и веселой абордажной команды.
Под потолком на прозрачных, почти невидимых лесках висели модели боевых самолетов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93