Граф велел остановить карету, чтобы высадить девочку и ее обезьянку, дав артистам на прощание немного денег и остаток провизии. Здесь они смогут заработать себе на пропитание. Во Франкфурте Себастьян собирался пробыть три дня. Как раз успеет отправить письмо герцогу Гессен-Кассельскому, чтобы предупредить о своем возвращении, и закупить припасы, потому что его усадьба стояла заброшенной уже несколько месяцев. Он остановился на жарко натопленном постоялом дворе под названием «Золотая булла», Булла, в которой император Карл IV постановил в 1326 г., что отныне Франкфурт станет городом, где будут короноваться немецкие императоры. (Прим. автора.)

а также оплатил пристанище для своего кучера и место в конюшне для двух лошадей.Затем Себастьян занялся весьма ответственным делом – поисками слуги.Хозяин постоялого двора, восхищенный представительным видом своего клиента графа де Сен-Жермена, предложил ему на выбор сразу троих. Себастьяну кандидаты показались грубыми, уродливыми, вонючими, а их физиономии – лживыми. Молодые люди разговаривали на каком-то невразумительном наречии, и было похоже, что они спят и видят, как бы надуть хозяина и скрыться с его вещами. Себастьян не взял ни одного из них. На следующее утро в дверь графа постучал малый шести футов ростом. У него оказалось приятное лицо с выражением покладистым и одновременно насмешливым. Звали его Франц, было ему двадцать лет. Из одежды на парне болтались какие-то отвратительные лохмотья.– У кого ты служил? – поинтересовался Себастьян.– Ни у кого, сударь. Я работаю носильщиком в гавани Майна.– В армии был?– Жалованье не стоит моей жизни, сударь.Сказано это было тоном смиренным и благодушным, без возмущения и сарказма. Ответ поразил Себастьяна: а какое, интересно, жалованье стоит жизни?– Прекрасно, – решился наконец Себастьян, рассмотрев молодого человека как следует, – попроси хозяина подняться ко мне.Через несколько минут будущий слуга был представлен хозяину постоялого двора.– Сударь, – сказал Себастьян, – я хочу, чтобы вы незамедлительно вызвали портного, этому молодому человеку необходимо справить подобающую одежду. А пока пусть отправляется в баню и отмоется, как положено цивилизованному человеку. Я даю вам на все два часа.Сам он вышел прогуляться, но главным образом Себастьяну хотелось пройтись по книжным лавкам. Вернувшись на постоялый двор, граф обнаружил там портного, хозяина двора и Франца, которые посмотрели на него с глубоким почтением.– Уважаемый, – обратился Себастьян к портному, – оденьте этого молодого человека подобающим образом.– Сударь, если вы спешите, возможно, было бы разумнее наведаться к старьевщику. Мы непременно отыщем обмундирование офицеров гвардии его высочества.Вышеупомянутым высочеством был не кто иной, как сам герцог Гессен-Кассельский. Предложение казалось вполне разумным. Себастьян вынул из кармана золотую монету и протянул ее портному, который при виде денег пришел в возбуждение.– Отправляйтесь и возвращайтесь как можно скорее. Я жду.Себастьян велел принести графинчик вина и галеты. Когда троица вернулась, Себастьян поморщился при виде Франца, одетого в подобранные у старьевщика вещи.– Мне нужен не гвардейский офицер, а слуга. Штаны еще куда ни шло, но этот кафтан никуда не годится. Поменяйте отвороты, они же грязные как черт знает что. И подберите этому молодому человеку приличный жилет, чтобы подходил по цвету к рубашке, и плащ.Франц исподтишка посмеивался; видно было, как все это его забавляет.– Да, ваша светлость.– Завтра в девять.– Да, ваша светлость.Портной удалился, унося с собой кафтан. Хозяин постоялого двора не мог скрыть изумления.Себастьян пригласил Франца отужинать с ним. Жареная рыба, картофельный салат. Вот только рейнское вино оказалось весьма посредственным. Впрочем, новый слуга один выпил целую бутылку.– И что у тебя за жизнь, Франц? – спросил граф.– Разгружаю ящики и сундуки. На хлеб хватает. Я живучий, как кошка, господин граф.Себастьян улыбнулся.– Тебя не научили лгать, Франц?– У меня просто не было подходящего случая, господин граф.При этих словах Себастьян не смог удержаться от смеха.– А почему люди лгут, как ты думаешь?– Из хитрости или от слабости. А я не считаю себя ни хитрым, ни слабым.– Что ты думаешь о своем новом положении?– Что оно вам подходит, господин граф.Черт побери, этому малому палец в рот не клади! Он напоминал шевалье де Барбере: та же смесь крестьянского здравомыслия, простодушия и хладнокровия – последнее качество Себастьян ценил особенно.– На этом свете, – продолжал Франц, – или ты управляешь, или тобой управляют. Если не хочешь, чтобы управляли тобой, надо воевать. Я с вами воевать не собираюсь, господин граф.Это новое замечание, свидетельствующее о здоровой крестьянской сметке, привело Себастьяна в прекрасное расположение духа. Он спал лучше, чем ожидал, растянувшись на тощем соломенном тюфяке. Франц лег прямо на полу в соседней комнате, бросив под себя что бог послал. Себастьян обнаружил в нем еще одно достоинство: его новый слуга не храпел!На следующее утро портной принес вычищенную одежду и, получив причитающееся ему вознаграждение, удалился, раболепно пятясь и беспрестанно кланяясь. Хозяин постоялого двора, трепеща от почтения, принес записку от герцога, которую только что доставили.
«Граф!Ваше возвращение в Гессен подобно солнечному лучу, озарившему это заледеневшее чистилище. Окажите мне честь отужинать со мной сегодня вечером. В пять часов я пришлю за вами коляску и надеюсь, что вы согласитесь поселиться в моем замке. Смею предположить, что здесь вам будет не менее удобно, чем на постоялом дворе "Золотая булла".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127