– Я хочу пить!На этот раз августейший трактирщик принес им два бокала вина. Себастьян едва омочил губы. Гости толпились вокруг Сен-Жермена, бесцеремонно разглядывая его бриллианты и усыпанные драгоценными камнями часы, которые граф носил в жилетном кармане на золотой цепочке. Ах, именно так они оденутся на следующий праздник, а если не хватит денег на бриллианты, ну что ж – они, как все, заменят их рейнскими камнями.Себастьян, несомненно, был звездой праздника. Однако он старался не терять из виду Момильона. С особым вниманием Сен-Жермен стал следить за карликом, когда тот, о чем-то коротко переговорив с пастором, наполнил два стакана вином, отнес их в беседку, произвел там некие манипуляции, которые Себастьяну разглядеть не удалось, затем направился прямо к графу, неся стаканы в вытянутых руках.– Ваше здоровье, прекрасный танцовщик! – воскликнул он, протягивая Сен-Жермену один из стаканов.– Ваше здоровье, храбрый вальсор, – не остался в долгу Себастьян и принял стакан из рук карлика.– Так выпьем же! – предложил Момильон, опустошая свой стакан одним глотком.– Благодарю вас, я уже достаточно выпил.– Как, вы отказываетесь выпить за мое здоровье?Карлик побагровел от гнева.– Я уступаю свой стакан вам, – ответил Себастьян с самой любезной из своих улыбок, но в голосе его слышался вызов.Момильон смотрел на графа не отрываясь, и взгляд его полыхал ненавистью.– А я вам сказал: пейте! – настаивал Момильон.– Да выпейте же сами из стакана, который вы подали графу, – предложила герцогиня.– Он отказался выпить за мое здоровье! Он меня оскорбил! – вскричал карлик.– Вовсе нет, – счел необходимым вмешаться герцог. – Граф поднял свой стакан и предложил его вам.– Так выпейте же его, Адальбертус Момильон, ведь он не отравлен, – предложил Себастьян.– С какой стати ему быть отравленным? – нахмурился герцог.– Судя по реакции герцога Момильона, можно подумать, что дело обстоит именно так, – ответил Себастьян шутливым тоном.Эта сцена не осталась незамеченной присутствующими, и, несмотря на довольно громкую музыку, многие повернули головы в их сторону.– Пейте, теперь я вам приказываю, – велел карлику герцог, которого, казалось, одолели сомнения.После весьма длительного колебания Момильон все-таки поднес стакан к губам и внимательно посмотрел сначала на герцога, затем на Себастьяна. Его лицо, и без того напоминающее безобразную маску, скривилось. Под гневным взглядом хозяина карлик медленно отпил вино, наполнив им рот, явно стараясь не глотать. Но горло сжалось судорогой, уродец подавился и вынужден был проглотить содержимое. Подбежал пастор.Стакан так и не был выпит до конца. Мгновение спустя карлик злобно плюнул в сторону Себастьяна, ноги его подкосились, и он рухнул навзничь. Он задыхался. Герцогиня пронзительно завизжала. Музыканты перестали играть.Себастьян склонился над своим врагом. По синюшному оттенку губ он предположил, что в вине была сильная доза сока белладонны. А ведь Момильон выпил только один глоток, а не целый стакан.– Немедленно унесите! – закричал герцог сбежавшимся слугам, указывая на карлика, хрипевшего возле его ног.Похоже, смерть своего шута он счел обычной семейной неприятностью, чем-то вроде сломанного стула.– Этот негодяй становился уже невыносимым, – пробормотал курфюрст. – Ничего, карликов найти нетрудно, достаточно лишь назначить цену. Как вы догадались о его намерениях? – спросил он у Себастьяна.– Просто интуиция, монсеньор, цвет вина в его стакане был не таким, как в моем.Продолжая стонать и обмахиваться веером, герцогиня вдыхала нюхательную соль, которую ей поднесла придворная дама.– Друг мой, друг мой! – не мог прийти в себя курфюрст. – Поверьте, я так огорчен… Мое гостеприимство… Как заслужить прощение…– Ваше высочество, подобные инциденты случаются при всех королевских дворах.– Но отчего он вас так ненавидел?Среди присутствующих, теперь почти протрезвевших, пронесся встревоженный шепоток.– Я не знаю. Думаю, что это просто недоразумение.– Отныне и навсегда, граф, вы можете рассчитывать на мою защиту и покровительство! – заявил курфюрст, охваченный воодушевлением и явно находясь под алкогольными парами.– Покорно благодарю вас, ваше высочество.Сославшись на то, что происшествие его весьма огорчило, Себастьян откланялся и оставил гостей праздника переводить дух.Орден тамплиеров «Строгого устава» был спасен. А медведь все танцевал… 27. УВЕРЕННОСТЬ ИСМАЭЛЯ МЕЙАНОТТЕ Протрезвевшие тамплиеры сохраняли, однако, нездоровую бледность – следы недавнего кутежа. Два дня и две ночи непрерывной попойки и разврата, своего рода изгнание демона унылой повседневности. Ибо герцогство Баденское – по крайней мере, это касалось народа, в том числе преподавателей и студентов университета, – жило размеренно и скромно, как и прочие германские земли. Никакой охоты, никаких увеселений и празднеств, все ложились с курами и вставали с петухами. Развлечения дозволялись лишь три раза в году: на День святого Иоанна, на именины курфюрста и на Рождество.Сам Себастьян оказался не без греха. Тем памятным трагическим вечером, когда он в сопровождении Франца возвращался в университет, его остановила какая-то девица с нетвердой походкой. Лет шестнадцати-семнадцати, довольно миловидна, взгляд игривый и любопытный. Она была совсем не похожа на обычную бродяжку; конечно, не принцесса, но, по крайней мере, дочка торговца, в которую этим праздничным вечером, похоже, вселился бес. Обратилась девица к нему, конечно же, не по-французски:– Вы так же одиноки, как и я, красавчик?Себастьян хотел было как можно любезнее предложить ей идти своей дорогой, но, будучи по природе весьма учтив, все же остановился выслушать ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127