Он по обыкновению выпятил грудь, ловким движением рук завязал у горла маскхалат, чтобы не было видно ефрейторских погон, и бодро гаркнул:
-- Слушаюсь, товарищ полковник!
-- Подойдите сюда, капитан!
Забаров раскрыл карту, показал на обведенную красным кружочком боярскую усадьбу, шепнул: "Сюда приведешь. Только держись с достоинством, понял?" -"Будьте уверены!" -- прошептал Семен.
Ванин вскочил на своего коня, погарцевал на месте и, подмигнув разведчикам, помчался вслед за румыном, держа на всякий случай, по своей профессиональной привычке, автомат наготове.
Забаров сообщил по радио командованию дивизии о случившемся и получил указание о дальнейших действиях.
Не успели еще скрыться из виду Ванин и румын, на полянку, где разместились разведчики, вылетел другой всадник. Он с такой силой натянул поводья, что буланый жеребец взвился и с минуту, храпя, топтался на задних ногах.
-- Здорово, ребята! -- с этими словами лейтенант Марченко, запыленный и смуглый, как араб, спрыгнул на землю и своей неслышной рысьей походкой подошел к Забарову. -- Здравствуй, Федор! Здравствуйте, ребята! Не ожидали?
-- Признаюсь, нет, не ожидал. Ты как сюда попал?
-- Противника ищу. Воевать не с кем, -- Марченко сказал это с искренностью, и все поверили, что он действительно страдает оттого, что воевать вдруг стало не с кем: румыны прекратили сопротивление, а немцев на этом участке пока не было видно. -- Черт знает что! Вам, разведчикам, лучше, -- продолжал он сейчас уже с наигранной беспечностью, изредка бросая короткие взгляды на Наташу. Та, должно быть, первая поняла истинную причину внезапного появления бывшего их командира и, внутренне сжимаясь, старалась не смотреть на лейтенанта. -- Впрочем, к вам я по старой памяти завернул. Скучаю... -- Марченко замолчал, и Наташа не заметила, как он оказался рядом с ней. Чувствуя, что в горле пересыхает, он заторопился:
-- Можно вас... на одну минуту?
-- Пожалуйста, -- она и сама не знала, как вырвалось у нее это слово.
Свернули на просеку. Остановились. Туда же, вслед за хозяином, подошел и конь.
-- Я вас слушаю, -- тихо проговорила она, легонько, но настойчиво высвобождая ладонь из его горячей, чуть вздрагивавшей руки. -- Что вы хотели? Говорите.
-- Зачем ты спрашиваешь об этом?.. Разве ты не видишь... Наташа... Да знаешь ли ты, что я не могу больше так... нет сил... Из госпиталя сбежал, чтобы тебя... скорее увидеть. И вот сейчас... сто верст проскакал... разыскивал... -- он говорил это трудно и часто дыша, наклоняясь к ней все ниже и ниже.
-- Оставьте это, товарищ лейтенант. Bы же знаете, что я люблю... -- она подняла глаза и, испугавшись, замолчала: что-то страшное, дикое было в его взгляде. В глубине до предела расширенных зрачков она увидела отчаянную решимость.
В одно мгновение он поднял ее на руки, быстрым, коротким движением запрокинул ей голову и стал жадно и исступленно целовать в губы, шею, глаза, щеки. Потом отпустил, шумно выдохнул и, застонав, метнулся к коню. Одним прыжком оказался в седле и, гикнув, поскакал прочь, злобно пришпоривая буланого.
Ошеломленная, то холодея, то пылая вся, глядела она ему вслед, еще не веря, что все это случилось с нею наяву, а не во сне.
3
Первые минуты, находясь среди своих ребят, Ванин не думал, что ему будет страшно ехать в расположение пока что неприятельских войск. Правда, Сеньке очень хотелось взглянуть на "их превосходительство", но все же было жутковато. Отъехав с километр, Сенька сделал попытку успокоить себя, уверяя, что, в сущности, получил самое что ни на есть пустяшное задание. Но хитрость не удалась: Сeньке решительно было грустно. "Пропадешь ты, Семен Прокофьевич, ни за понюшку табаку", -- невесело размышлял он. Не радовало его и новое звание, которого он был столь быстро и великодушно удостоен. Поэтому у Сеньки сразу отлегло от сердца, когда их догнал Шахаев, посланный в самый последний момент Забаровым, очевидно не совсем надеявшимся на дипломатические возможности гвардии ефрейтора Семена Ванина.
Румынский корпус действительно был сосредоточен в пункте, указанном переводчиком. Огромная поляна была заполнена войсками. Тысячи солдат, сложив винтовки в козлы, валялись на траве, отдыхая, подложив под головы ранцы. Hа дороге, уходящей куда-то вниз, находилась боевая техника: колонна тяжелых шкодовских грузовиков с прицепленными к ним черноствольными орудиями, приземистые рыжие танки, мотоциклы, бронетранспортеры. Опушку леса полукольцом охватывали легковые машины. В них пестрели нарядные генеральские и офицерские мундиры. Переводчик направился туда. Румынские солдаты с любопытством осматривали русских, одетых в зеленые кистястые маскхалаты. Под их взглядами Ванин сразу обрел свою обычную лихую и гордую осанку, пришпоривая коня, натягивая одновременно удила, наставляя скакуна пританцовывать.
Так они приблизились к передней большой зеленой машине. Сидевший в ней грузный человек, опутанный, как и переводчик, золотыми шнурками, поправил фуражку на маленькой для его огромного тела голове, не то сердито, не то просто вяло глянул на подъехавших.
Шахаев дал понять Ванину, чтобы тот начинал: парторг решил ограничить свою миссию лишь наблюдением за действиями Семена.
-- Честь имею... -- начал с достоинством Ванин, быстро научившись премудростям выспренних выражений. -- Представитель советского командования еф... капитан Ванин! -- быстро поправился он.
Переговоры длились несколько минут. Генералу, по всей вероятности, уже давно надоело торчать на этой поляне, и он решил поскорее покончить с дeлом. К тому же он очень боялся внезапного появления русских казаков, что, как он полагал, помешало бы ему сохранить корпус как войсковую единицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99