— Она криво усмехнулась. — А иногда легче посвятить себя кому-то из святых, как это сделала я. Я не была девушкой, которая принесла в дар святой Перпетуе свою девственность, поэтому теперь веду целомудренный образ жизни.— Ты была замужем до того, как поступила на службу?Хатуи покачала головой, сжав губы и прикрыв глаза, будто пытаясь отбросить старые воспоминания.— Нет. Это был кто-то из куманских варваров. Если встречу, он дорого заплатит.Ханна разинула рот.— Муха залетит, — быстро одернула ее Хатуи, справившись с собой.— Прости…Хатуи фыркнула:— Чего ждать от варваров? Я еще легко отделалась. В отличие от тети, погибшей во время набега.— Но… значит ли это, что и мне нельзя иметь детей? — Ханне не нравилось такое будущее. Она не собиралась становиться монахиней…— Можно, если захочешь. Но в таком случае ты должна будешь оставить ряды «орлов». Или выйти замуж за одного из нас, чтобы рожденный в браке был предназначен к королевской службе. Я знала троих таких.— А знала ли ты хоть одну женщину, изгнанную за то, что у нее родился ребенок?— Да. — Хатуи длинными пальцами коснулась своего медного значка с орлом. — Это принадлежало ей. Она и ребенок умерли при родах.«Смерть или благословение», — подумала Ханна. Эти слова были весьма уместны.— Ладно, Ханна, будем спать. Завтра много дел. — Хатуи ласково поцеловала подругу в лоб и взяла ее руку. — Принесем одеяла и устроимся здесь, под королевским троном.— Под троном? — Вряд ли ее родители поверят, что их дочь удостоилась такой чести.— Его величество разрешил. Наш король добрый господин, и можно только гордиться тем, что мы ему служим.
Наутро, сразу после церковной службы, прибыл еще один «орел». Он прискакал с запада и очень устал. Лошадь его чуть не упала.Ее сразу увели конюхи, а Хатуи с Ханной под руки отвели гонца к королю, где он совещался с Гельмутом, Джудит и прочими вассалами, обсуждая предстоящий поход на Гент. При виде «орлов» Генрих прервал речь и поднялся навстречу.Приехавший бросился перед ним на колени.— Ваше величество. — Он тяжело дышал и едва мог говорить.— Меду ему! — приказал король.«Орел» жадно и долго пил.— Простите, ваше величество.— Какие новости?— Страшные, ваше величество. — Мужчина чуть не плакал. — Я прибыл из Отуна. Ехал пять дней, останавливаясь только затем, чтобы сменить лошадей. — Тут он прикрыл глаза.Слушавшие напряглись и с нетерпением ждали продолжения. Ханна пыталась вспомнить, где находится Отун и что там могло произойти. Не там ли была епископская кафедра? Да! К тому же занимаемая сестрой Генриха Констанцией.«Орел» пришел в себя и продолжил:— Я сумел бежать из Отуна только благодаря помощи кастелянши епископа Констанции. Город сейчас в руках принцессы Сабелы.Несколько придворных разом заговорили, но король жестом приказал им замолчать. Он помрачнел.— Город пал?— Из-за предательства, ваше величество. Епископ Констанция попала в плен к Сабеле. Епископом теперь назначена Гельвисса.— Та самая, которую собор епископов низложил восемь лет назад?— Да, ваше величество. Отун сдался без боя, чтобы сохранить жизнь епископу. Никто в городе не считает Гельвиссу своей законной госпожой. Но это еще не все. Сабела собрала войско, с ней герцог Родульф Варингийский.Никто не произнес ни слова, ожидая реакции короля.— Что Конрад Вейландский? — тихо спросил тот.Ханна не очень представляла себе, кто этот герцог и каково его значение, но, судя по напряженному ожиданию придворных, вопрос был важен. Гельмут Виллам оглаживал бороду. Герцогиня Лютгарда, облаченная в дорожные одежды, нервно сжимала и разжимал кулаки.Но «орел» лишь покачал головой. Он едва держался на ногах.— Не знаю, с ней он или нет. Я оставил город глубокой ночью. Могу сказать только одно: рати Сабелы идут на восток.На восток! Даже Ханна могла понять, что это значило. На восток, в Вендар.— Она присягнула мне, — тихо проговорил Генрих. Он был в гневе и движениями напоминал льва, изготовившегося к прыжку. Но воли гневу не давал. — Вендар в опасности. Мы не потерпим бесчинств принцессы Сабелы. Поход на Гент отменяется.Ханна вздрогнула. Что будет с Лиат? 4 «Поход на Гент отменяется». Чего стоили Генриху эти слова? Росвита поймала на себе взгляд Виллама. Тот явно думал о том же. У короля было трое законных детей. Ради спасения королевства приходилось рисковать четвертым, любимым.Король Генрих стоял, скрестив руки на груди. Он разглядывал дорогой ковер аретузийской работы, лежавший у него под ногами: геометрический узор из густо-пурпурных и бледно-серебристых цветов и восьмиконечных звезд. Ковер был частью приданого королевы Софии — только она, дочь прежнего и племянница нынешнего аретузийского императора, осмеливалась ходить по пурпуру. Когда она умирала, многое из ее имущества возвратили в Аретузу. Генрих сохранил мантию, возможно, против воли умиравшей, считая, что он единственный из ныне живущих королей достоин носить мантию Священной Даррийской Империи. Многие пытались провозгласить себя наследниками покойного Тайлефера, и никто не сумел. Империя, воссозданная великим императором, просуществовала двадцать четыре года и ушла в небытие вместе со своим императором. И теперь ни один из королей, даже при поддержке госпожи-иерарха, не хотел присваивать себе этот титул.— Всем собраться, — отдал наконец Генрих приказ. — Выступаем на рассвете.Гонец, несмотря на то что рисковал своей жизнью, был отпущен без королевского благоволения. Приказали лишь его накормить и напоить. Король отправился в опочивальню, а вассалы стали созывать своих людей, и вскоре монастырское предместье напоминало растревоженный улей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159