Или мать? Да, это была еще мать. Они были в саду в этот самый день, пропалывали грядки. И ее мать, с белыми волосами и уверенной осанкой… такая гордая. Но даже вспомнив сцену, Лиат не могла вспомнить, о чем говорили. — Мне будет семнадцать, — проговорила она наконец, ухватившись за единственную мысль.— Лиат, посмотри на меня. — С усилием Лиат посмотрела на Ханну, ее лицо искажала боль. — Мои родители хотят обручить меня с юным Йоханом. Я сказала, что подумаю. — Она была смущена, и в ее речи появились просительные нотки. — Что мне делать? Я не хочу выходить за него и жить, обрабатывая его землю, вынашивая его детей, всю жизнь, до самой смерти. Я знаю, что эта доля ниспослана нам Владычицей и что я должна гордиться тем, что я свободнорожденная. Но это не то, чего я хочу. Даже если это предназначение. Но я не знаю, не знаю, что мне еще остается…Ханна нуждалась в ней. Скрытая дверь в ее запертой башне, ведущая на север, открылась, пропуская Ханну из пустоты в крепость.— Ханна, — в душе Лиат что-то затеплилось, — если бы мы с отцом… Если бы мы только могли вернуться в Отун, где жили до того, как перебрались сюда… Или в Куртубах ко двору калифа, или в Дарр, где жили сперва, мы бы взяли тебя с собой.— Дарр! Бесовское место твой Дарр. Там ведь всегда жили нелюди…— Бесовское? Под боком у самой госпожи-иерарха… — Лиат засмеялась. — Ты говоришь об эльфах. Но они не бесы. Даже не демоны.— Но матерь Фортензия говорит, что они порождение падших ангелов и человеческих дочерей. И поэтому они — бесы.— Блаженный Дайсан учил по-другому. Отец всегда говорил, что эльфы рождены огнем и светом, померкшим лишь во тьме, пришедшей в мир во времена хаоса. И они жили еще до того, как людям даровали Святое Слово.Ханна немного испугалась. Будто Лиат призналась в том, что сама была дьяволицей, рожденной от связи женщины и ангела, позабывших про Господа и Владычицу.— Ты знаешь много странных вещей, — проговорила она наконец.— Только потому, что я умею читать, Ханна. И ты сможешь, если захочешь.— Если бы я была при церкви!— В Дарре! Я вспомнила, Ханна! — Воспоминания нахлынули, словно очистившись от сумрака, в котором доселе пребывали, подобно зернам в замерзшей земле. — Отец говорил, что именно в Дарре король Генрих повстречал эльфийскую женщину, родившую ему наследника.Ханна смотрела на нее все так же настороженно. Ее беспокоил этот безбожный разговор, но она сумела взять себя в руки и продолжила:— Так это правда, что принц-наследник — полуэльф? Должно быть, правда. Инга говорит, ее свояченица была во Фриласе в тот день, когда через него проходили «драконы», и она их видела. Она говорила, что принц только наполовину человек — так ужасно он выглядел. У него были волосы чернее ночи, кожа цвета бронзы и зеленые глаза.Лиат засмеялась. Наконец остановилась, поняв, что не слышала своего смеха вот уже несколько месяцев.— И как свояченица Инги могла так близко подобраться к принцу? Он был со всех сторон окружен «драконами», а она увидела цвет его глаз?— У него и вправду зеленые глаза, и он полуэльф, бедняга. Мать бросила его, едва он родился.Лиат обернулась так быстро, что споткнулась и упала на колени, да так и осталась, замерев. Она чувствовала, что за спиной стоит Ханна. Смелая Ханна, потому что в дверном проеме показался силуэт Хью. Конечно, он, как всегда, все знал.— Его мать никогда не говорила по-варрийски или по-вендийски. Она знала язык даррийцев и понимала похожее на него аостанское наречие. Говорят, она пришла из Альбы, где Ушедшие все еще прячутся по укромным закоулкам и выходят погулять при свете луны. Язык, на котором она постоянно разговаривала, скорее всего был салийским, и своего ребенка она назвала тоже по-салийски. — Хью улыбался, довольный тем, что от одного только его присутствия она застыла, как статуя, в ногах у Ханны. — Себя она называла Алия, что по-даррийски значит «иная», хотя принц Генрих не понимал тогда смысла этого слова. Моя старая няня в числе прочих присутствовала при родах. И рассказывала мне, что Алия, глядя на послед, самого новорожденного и кровь, обычно сопровождающую роды, сказала: «Я принесла в этот мир потоки крови. Уберите это». Младенца по ее воле назвали Санглант. — Затем тон Хью изменился, а тяжелый взгляд остановился на Лиат. — С этого дня будешь выезжать со мной. Ты ведь можешь усидеть на лошади?Она молча кивнула.— Тогда пойдем.— Но… Там холодно.— Иди. Немедленно!Она поднялась и пошла. 5 Лиат поднялась, не глядя на Ханну и стараясь ее не замечать. Она прошла через боковой неф храма, чувствуя себя куклой, которую дергают за веревочки. Миновала Хью и вышла из церкви.Когда она исчезла в дверях, Хью не произнес ни слова. Просто принялся разглядывать Ханну, пытаясь понять, представляет ли она для него угрозу. И как-то неопределенно кивнув, повернулся и пошел вслед за Лиат.— Дурак! — прошептала Ханна, глядя, как его фигура исчезает в полумраке церкви.Она опустилась на подушечку, на которой раньше стояла коленопреклоненная Лиат. И так стояла, думая о только что виденном.Выйдя из церкви, она направилась не к себе в харчевню, а по дороге к замку графа Харла. Возможно, ей удалось бы найти способ поговорить с Иваром, которого держали теперь взаперти, а весной собирались отправить в Кведлинхейм. Было много способов поторопить его, как бы ни был он опечален тем, что девушка с юга стала наконец любовницей Хью. Надо было послать с ним письмо, когда он отправится на юг.Тот человек, проезжавший здесь три месяца назад, носил одежду, не позволявшую определить его положения. Но поздно вечером, когда она разводила огонь в камине, видела, как он что-то пишет на пергаменте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159