Я готов предложить тебе сделку. — Он приостановился, давая возможность оценить свое великодушие: — Я научу тебя аретузийскому, если ты дашь мне несколько уроков джиннского. Королева София при жизни желала обучить всех нас языку Аретузы. Она была племянницей аретузийского императора, как ты знаешь, я думаю. Наша воспитательница, мать Моника, сочла возможным, чтобы те из нас, избранные, кто был отдан под ее присмотр, действительно знали этот язык. На случай, если кто-то из нас возглавит посольство в те земли. И вот однажды я спросил ее, не может ли она заодно научить нас и джиннскому. «Язык этот годится только для язычников и колдунов», — отвечала она. И одно это вселило в меня желание выучить его, хотя об этом я не обмолвился ни словом. Но до знакомства с твоим отцом я не встречал никого, кто знал бы его. Так что, мое сокровище? Что скажешь?Лиат понимала: что-то во всем этом было не так. До тех пор, пока она не давала ему ничего, она была в безопасности. Но уверенность была поколеблена. Может быть, он заслуживал некоторой симпатии, оторванный от роскоши королевского двора и заброшенный в глухомань, где не было равного ему. Неудивительно, что он обихаживал отца. А выучив аретузийский, она сможет перевести комментарии к древнему тексту в «Книге тайн». И возможно, разберет странный древний язык…— Не знаю… — ответила она низким голосом.Он улыбнулся. Она вмиг поняла, что потеряла что-то важное, что он выиграл схватку и встал на путь победы в войне между ними. Она соскочила с кровати, прижалась к стене, чтобы сохранить расстояние между ними, и выскользнула из кельи. Подальше — на кухню. К тяжелой, но безопасной работе. А Хью неожиданно и не к месту запел песню:
Владычица славится Своей красой,Господь могуч Своей десницей,Благословенны мы, Их дети.Слава, слава, слава почиет в их взоре.Слава воле Их.
У него был великолепный голос. 3 Утром наступили первые заморозки. Лиат проснулась от тревожного сна на рассвете. Все тело болело. Плотнее завернувшись в одеяло, она прижалась к деревянной стене. Больно было разгибать пальцы и дотрагиваться до чего-либо. Тонкая наледь покрывала дерево, отрывая примерзшие поленья, она кусала губы от боли. Пришлось бороться со щеколдой, открывая ее, чтобы пробраться в теплую кухню. Погода резко изменилась, и это было хуже, чем просто холод.Она развела огонь и долго стояла около, дрожа и кашляя, потом отпила из ковша теплой воды. Немного согрелась. Лиат оглянулась, поблизости никого не было, она окунула руки в котел с водой, давая им отогреться. Огонь трещал, полыхая и обжигая лицо, но это ее не заботило. Она что-то услышала — голос, шаги, виновато выдернула руки из котла и стала пересыпать ржаную муку для лепешек.Хью появился в дверях:— Холодно! Чертовски холодно. Ненавижу холод. Ненавижу эту промерзшую глухомань и чертовски не хочу здесь зимовать. Надо было убираться отсюда на юг месяц назад, когда я получил новости, а сейчас слишком поздно. — Он пересек комнатку, привычным жестом приподнял подбородок Лиат, заставляя смотреть в глаза. — Отвратительно выглядишь, как паршивая крестьянка, огрубевшая от мужской работы в полях, с обветренным лицом и сопливым носом. Иди натопи мою комнату. Приготовь завтрак. А затем убирайся. Не могу тебя видеть.Он дал ей пощечину. Было больнее обычного, кожа не успела согреться. Лиат выбежала из кухни, стараясь сдержать слезы. В келье было теплее, чем на кухне. Она добавила в жаровню тлеющих угольев и склонилась над теплом. На столе валялся аккуратно обработанный кусок пергамента со свеженаписанными и не высохшими еще буквами. Она попыталась прочесть написанное.— Пошла вон! — Хью возник у нее за спиной и ударил по затылку. — Ты воняешь. Убирайся!Несчастная девушка отправилась на кухню. Она тянула время, как можно дольше делая кашу и лепешки и накрывая для него стол. Но слишком растягивать работу она не могла: вскоре Хью вышел из кельи и отправил ее на улицу. Она прижала руки к локтям и быстро пошла к харчевне. Надо было сходить за мясом к миссис Бирте. Это была веская причина. Но только она дошла туда и немного отдышалась у очага, завистливо глядя, как одинокий путешественник, сидя за столом, доедает скудный ужин, в дверях появился Хью.Он не произнес ни слова. А она скорее умерла бы, чем устроила сцену. Миссис Бирта вышла из кухни с мясом, заботливо упакованным, — ведь это было для Хью. Она поздоровалась с ним, но тот ответил кивком. Из задней комнаты появилась Ханна и смотрела, как Лиат принимает у Бирты продукты и идет в сторону двери. Хью шел чуть позади, будто вел ее под уздцы. Путник тоже поднял глаза. Это был седеющий, изрядно уставший от дороги и непогоды мужчина. Он с интересом наблюдал за происходящим. Выходя, Лиат чувствовала его взгляд на своей спине.Перешагнув порог, Хью ударил ее. Слава Богу, он был в перчатках, и удар не был так силен.— Я что, разрешал тебе идти сюда?— Надо было принести мясо…Он ударил вновь. Не имея возможности защититься, Лиат заслонила щеку рукой. Но больно было все равно. В таверне происходило какое-то движение. Кто-то наблюдал за ними.— Будешь спрашивать моего дозволения. Всегда, когда собираешься куда-то. Жди меня здесь.Хью вернулся обратно. Лиат ждала.Ханна попыталась тихонько окрикнуть ее:— Лиат…Дверь открылась, и Хью вышел. За ним семенила миссис Бирта, будто была его служанкой.— Ну конечно, достопочтенный брат, — говорила она со сладким выражением лица. — Мой мальчик Карл будет доставлять вам все необходимое.Она бросила злой взгляд на Ханну, и та убежала за угол таверны.— Пошли, Лиат. — Хью крепко взял ее за руку и потащил за собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159