— Но не думай, что мне не удастся выяснить это рано или поздно.— После того как ты излил мне душу, — подхватил Морейн, — настал мой черед взять слово. Однажды в Кооперативе экономических учреждений были нарушены законы. Ответственные за это лица заслуживали тюрьмы, но процесс над ними так и не состоялся. Сможешь ли ты ответить почему?— Это как раз один из тех вопросов, которые мои противники не преминут поднять в ходе избирательной кампании, — ответил Дункан. — И тем не менее было очень трудно привлечь тех людей к ответственности. Общественное мнение их осудило, но с юридической точки зрения трудно доказать, что их действия должны квалифицироваться как преступления, а не как просто служебный проступок. Как бы то ни было, все материалы по этому делу исчезли, и на нем пришлось поставить крест.— А что ты скажешь, Фил, — бил в точку Морейн, — если я тебе докажу, что эти люди не только допустили отступления от закона, но и обогатились за счет значительной части фондов Кооператива и именно они заплатили за то, чтобы вся разоблачающая их махинации документация пропала из прокуратуры? Что ты на это ответишь, а?Прокурор, прищурившись, вглядывался в своего друга:— Я бы сказал, что моя карьера будет сломана в тот день, когда это станет достоянием гласности.— А если я добавлю, что твой псевдодруг Карл Торн отхватил более пятидесяти тысяч долларов на контракте с дорожными работами в Вест-Энде?— Я не поверю этому.— А если я тебе докажу? Как и то, что в твою контору поступили деньги, предназначенные для того, чтобы прикрыть эти делишки?— Да ты с ума сошел!— Нет, я в полном рассудке!— Что ты подразумеваешь под этим “поступили в мою контору”?— Я имею в виду то, что в прокуратуре есть работники, которым платят за то, чтобы они не давали в обиду преступников и мошенников. И эти люди оказывают влияние на линию твоего поведения. С твоим чистосердечием ты помогаешь их проделкам. Из-за своей доверчивости ты следуешь их советам. В итоге получается, что ты тоже в этом участвуешь.— Не верю, — прошептал Дункан. — Ты все это выдумал, чтобы отвлечь мое внимание, Сэм.— К сожалению, это правда, — напирал Морейн. — И рано или поздно тебе придется столкнуться с ней лицом к лицу. Я не собираюсь говорить с тобой о Диксоне, Фил. Эта встреча была мне нужна для того, чтобы обсудить вопрос о тебе самом. Я твой друг и хочу помочь тебе выбраться из этого осиного гнезда. Если ты так быстро готов подозревать даже меня, то почему же столь скептически относишься к утверждению о вероломстве твоих сотрудников? Я даю тебе честное слово, что тебя предали, Фил.Дункан тяжело вздохнул:— Я не могу в это поверить, Сэм. Морейн дружески потрепал его за колено.— Теперь, когда я раскрыл тебе глаза на то, что происходит на самом деле, хочу, чтобы ты мне доверял. Полагаю, я смогу решить эту проблему таким образом, что ты с честью выйдешь из этой передряги.— Это невозможно! — тихо произнес Дункан. — Созывается Большое жюри.— А при чем здесь Большое жюри? — с недоумением спросил Морейн.— Очень даже при чем, — ответил Дункан. — Члены Большого жюри являются политическими противниками той партии, которая сегодня занимает главенствующие позиции в городе и в графстве. Конечно, было политической ошибкой наделять этот орган контрольными функциями, но такое случилось, и никто не знает каким образом. Утверждают, что в руки членов Большого жюри попал “политический динамит” и оно собирается специально для того, чтобы рассмотреть эти документы и начать кампанию в пользу реформистской партии, которая могла бы обуздать коррупцию.Морейн понимающе кивнул.— Кажется, я знаю, откуда появился этот “политический динамит”, — прошептал он.— Откуда?— Этого я пока сказать тебе не могу. Большое жюри выступает против тебя лично?— Драйвер, возглавляющий Большое жюри, поддерживает Джона Феарфилда, заклятого врага Карла Торна.— Если ты отойдешь от Торна и его партии, будет ли Феарфилд препятствовать твоему избранию?— То, что сделал бы Феарфилд, интереса не представляет. Но если я порву с Торном, то более чем очевидно, что меня не изберут.Морейн, доехав на машине до парка, посмотрел на часы:— Нам еще много о чем надо поговорить друг с другом, Фил. Но поскольку ты, видимо, интересуешься, что там настрочил Барни Морден, то почему бы тебе не позвонить на работу?Дункан согласился, вышел из машины и неспешно дошел до телефонной будки. Минут через десять он вернулся.— Сэм, — пристально глядя в глаза Морейну, спросил прокурор, — способен ли ты мне солгать?— Никоим образом, — твердо ответил Морейн. — Я могу уклониться от ответа, поставить какие-то условия, но солгать — нет.— Тогда ответь, где ты был этой ночью, покинув свой офис?— У меня была встреча.— С женщиной?— Не с Энн Хартвелл, если ты думаешь об этом.— Нет, не то. Я задаю сам себе вопрос, не была ли это Натали Раис. Куда ты ее послал?— По моим делам. — Куда?Морейн усмехнулся:— Боже мой! Вы что, уже не в состоянии, обнаружив какое-нибудь убийство, тут же не навесить его на меня или мою секретаршу?— Не до шуток, Сэм, — взмолился Дункан. — Дело серьезное.— Во сколько убили Диксона?— Около десяти сорока вечера.— Разве ты не помнишь, что в этот час я находился вместе с тобой в своем кабинете?— Да, это так, но где в это время была твоя секретарша?— А ты у нее спроси, — посоветовал Морейн. — Если я тебе скажу, ты же мне не поверишь. Кстати, каким образом столь точно установили время убийства?— По свече.— По свече? — удивился Морейн.Фил Дункан недоверчиво посмотрел на него:— Именно по ней. Минувшей ночью было очень ветрено. К пяти утра стихло, но до того напор ветра был настолько силен, что даже повалил дерево у дома Диксона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58