— Не Натали ли Раис?— Не исключено.Дункан резюмировал ситуацию, тщательно подбирая слова:— Сэм, давай четко договоримся во избежание недоразумений. Я допрошу свидетелей, как обычно. Ты же хочешь задать им несколько вопросов после того, как я закончу. Правильно я тебя понял?— Абсолютно.— Мне придется разоблачать тебя, Сэм, — огорченно произнес прокурор. — Но я согласен.— В таком случае пошли кого-нибудь на почту, — бесцветным голосом сказал Морейн. — Пусть он получит там письмо на имя мистера Джеймса Чарльза Фиттмора, Сити, до востребования. В конверт вложен картонный номерок камеры хранения Северного вокзала. По нему вы сможете получить этот портфель, и ты представишь документы Большому жюри.Дункан направился к двери.— Не говори потом, что я тебя не предупреждал, Сэм, — повторил он. — Я обвиню тебя в убийстве первой степени.— Но ты ведь дашь мне возможность задать вопросы свидетелям?— Я сделаю это, Сэм. Глава 20 Итон Драйвер, председатель Большого жюри, был человеком с квадратной нижней челюстью, преуспевшим в жизни благодаря упорному труду и личным качествам: порядочности и сильному характеру.Все прекрасно знали, что Драйвер был отрицательно настроен по отношению к Филу Дункану, Карлу Торну и руководимой ими политической машине.Сейчас он пристально разглядывал Дункана. В его проницательных глазах таилось некоторое недоверие.— Вы подтверждаете, что представите Большому жюри беспристрастный и полный отчет о событиях, связанных с делом Диксона? — задал он вопрос.— Именно так.— Знаете ли вы мотив убийства Диксона? — продолжал Драйвер тоном человека, расставляющего ловушку.— Да, — твердо ответил Дункан. — Диксона убили потому, что в его распоряжении оказались важные документы, которые он намеревался представить этому Большому жюри. Они имели большую политическую ценность и могли бы серьезно повлиять на результаты предстоящих выборов. Диксона убили, чтобы лишить его возможности выступить на сегодняшнем заседании в качестве свидетеля и представить эти бумаги.По лицу Драйвера скользнула тень удивления:— Господин прокурор, видимо, сейчас заявит, что он располагает этими документами и готов предъявить их Большому жюри, но что они беззубы и представляют лишь незначительный интерес, не так ли?Дункан взглянул на председателя:— Ваши слова наводят на мысль, что вам известно о характере документов, собранных Диксоном. Поэтому я заверяю вас, что жюри будут представлены ВСЕ документы.— Неужели ВСЕ? — с сарказмом переспросил Драйвер.— ВСЕ, — ответил Дункан, — включая и те, в которых содержатся упоминания, нелицеприятные для моей прокуратуры.Драйвер как-то странно посмотрел на Дункана.— Чего вы тем самым добиваетесь? — осведомился он.— Обнародовать правду.— За какую цену?— Правда цены не имеет.— Может быть, вы надеетесь, что Большое жюри признает вас лично невиновным в обмен на осуждение ваших сообщников…— У меня нет сообщников.— Тогда ваших сотрудников.— Мои сотрудники предали меня. Я это знаю, хотя мне неизвестно, в какой мере и при каких обстоятельствах это произошло, поскольку я незнаком с содержанием самих документов. Независимо от того, какая в конечном счете выявится картина, я хочу знать правду и сделать ее публичным достоянием. Впредь мне прокурором уже не быть, но пока я продолжаю занимать этот пост, готов честно выполнять возложенные на меня обязанности.Драйвер задумчиво провел ладонью по подбородку.— Чтобы добыть эти документы, — невозмутимо продолжал Дункан, — мне пришлось пойти на определенные уступки. Надеюсь, что Большое жюри будет содействовать выполнению взятых мною обязательств.На лице Драйвера отразилось облегчение.— Ах, все же я оказался прав. Знал, что за этим кроется какой-то хитрый ход, но никак не мог догадаться какой.— Никаких тут хитростей нет! — с достоинством опротестовал это заявление Дункан.— Тогда что же это за уступки, о которых вы только что говорили?— Я обещал разрешить одному из свидетелей задать несколько вопросов другим свидетелям по окончании моего допроса.— Кому из свидетелей конкретно?— Сэму Морейну.— Надеюсь, он не вовлечен в это преступление? — сурово спросил Драйвер.— Я не хочу, чтобы на этот счет оставались какие-то неясности, — ответил Дункан. — Сэм Морейн — мой давний друг, но боюсь, что улики, которые будут здесь предъявлены, приведут жюри к выводу о том, что Питера Диксона убили Сэм Морейн или же его секретарша Натали Раис, если не ее отец Элтон Дж. Раис, при участии Сэма Морейна в качестве сообщника или покрывавшего их лица. — Дункан задумался на мгновение, затем продолжал: — Я предвижу, что Морейн, человек большого ума, будет задавать вопросы свидетелям так, чтобы снять обвинения с преступника, будь то Натали Раис или же ее отец. Несмотря на это и ради того, чтобы заполучить упомянутые документы, имеющие первостепенное значение для жюри, я был вынужден пойти на уступку Сэму Морейну, который эти материалы припрятал. Советую, однако, воспринимать его действия с осторожностью.Итон Драйвер бросил взгляд на коллег. Поскольку никто не попросил слова, он задумчиво проговорил, глядя на Дункана:— Создалась совершенно необычная ситуация. И все же я склонен удовлетворить эту просьбу. Можете начинать допрашивать, сэр.— Джеймс Таккер, — вызвал Дункан первого свидетеля.Стоявший у входа служитель пропустил в зал высокого мужчину средних лет. Тот принес присягу и сел на скамью свидетелей.— Ваше имя? — начал Дункан.— Джеймс Таккер.— Вы были дворецким у Питера Р. Диксона?— Да, сэр.— Что случилось с Питером Диксоном?— Он мертв.— Когда это произошло?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58