Что-то
разладилось в организме пилота, центральная нервная система стала
источником "фантомных" болей и "перевернутых чувств":
Шаламов вдруг начинал "слышать" глазами, "видеть"
кожей рук или "чувствовать" волосами температуру. Но все это
было не страшно, на Земле излечивали и не такое, главными же источниками
беспокойства Джорджа оставались идущие в глубинах психики пилота процессы
перерождения интеллекта и памяти: в мозгу человека боролись две вселенные -
человеческая и маатанская, негуманоидная, рождалась темная бездна
чужих инстинктов и чувств, вспыхивали и гасли галактики странных психических
состояний, проявлялась записанная в памяти информация, обработанная
подсознанием.
Однако тренированный и сильный интеллект пилота в конце концов одержал
верх, хотя никто, конечно, не мог предсказать, какими будут последствия
необычного пси-контакта. Шаламов неожиданно заблокировал пси-связь
с Джорджем и общался с ним только по радио. Несмотря на постепенное
улучшение общего тонуса, он не мог пока ни самостоятельно двигаться,
ни отправлять естественные физиологические надобности, и координатору
приходилось ухаживать за хозяином в аварийном режиме.
На вторые сутки Шаламов потребовал дать ему рецептор прямой связи
с исследовательским комплексом. Координатор выполнил приказ. Спустя
минуту "пчелы" снова полезли в маатанский корабль, подчиняясь
неведомым командам пилота. Что они там делали, Джордж так и не узнал,
"пчелы" имели выход только на мозг Шаламова, и ни одна из
них не вернулась в бункер кибер-комплекса. После этого пилот завладел
памятью Джорджа и гипервычислителем, с помощью которого мог оперировать
расчетами любой сложности со скоростью самого координатора, и в течение
трех часов гонял вычислитель как бешеный, уйдя в дебри странных и
неприятных вычислений, от которых Джорджу становилось не по себе:
за вычислениями стоял мир чужих правил, знаний, математических и этических
формул.
Шаламов потерял сознание неожиданно, работал он далеко за пределами
человеческих возможностей и не "всплывал" из беспамятства
около семи часов, бледный до синевы, с окаменевшими в судороге от
непонятной тоскливой потери губами. Диагностер бесстрастно выдал столбец
биопараметров пилота, и Джордж испугался по-настоящему: с расширением
невралгии у Шаламова обнаружилось около десятка микроизлияний крови
в мозг. Пилот нуждался в немедленной операции, но сделать это можно
было только на Земле, координатор не был рассчитан на лечение человека
с такими специфическими травмами.
Шаламов выкарабкался из пропасти небытия сам и снова задействовал
вычислитель, а затем Джордж стал свидетелем того, как пилот превратился
в хозяина маатанского корабля, оживив его исполнительную технику и
дремлющую автоматику из числа оставшейся неповрежденной.
Какие-то корявые, с человеческой точки зрения, механизмы,
похожие на ожившие творения абстракционистов, принялись чинить и латать
зал управления, запеленали неподвижного "черного человека"
в серебристую пленку и поместили под ажурный колпак, напоминавший
грубо сделанную птичью клетку. Маатанин был еще жив и даже в сознании,
но индифферентный, как и прежде, не желая ни общаться, ни принимать
предлагаемую помощь.
Деятельность маатанских киберов прекратилась так же внезапно,
как и началась: они разломали силовые отсеки и блоки управления "Кентавра",
а также оборудование, которое он вез по назначению как спасатель-курьер,
перенесли нужные Шаламову компоненты аппаратуры на маатанский корабль
и вырастили на панцире "черепахи" корабля кособокую башню,
по виду - "из рогов и копыт". Затем попрятались по своим
норам. Все стихло. Тишина завладела кораблями, Джордж "затаил
дыхание", готовый выполнить любой приказ командира, но Шаламов
молчал по-прежнему и не включал пси-связь. Он был в сознании, даже
улыбался иногда - сквозь невероятную усталость и непрерывную,
терзающую тело и мозг боль. Глаза его были открыты, но Джордж знал,
что пилот ничего не видит, его зрительные нейроны были парализованы.
- Все в порядке, старина, - прошептал Шаламов,
услышав жалостливый "шепот" координатора. - Я все-таки
недаром ношу значок мастера-спасателя... мне, наверное, хана, но с
техникой "черного" я разобрался...
- Включите пси-канал, Даниил, - попросил Джордж,
воспрянувший "духом", - я попробую снять аспекты, и мы
поборемся с недугом.
- Нет, дружище, держись теперь от меня подальше, я
стал для тебя опасен. Скоро за "черным" прилетят, я починил
его тахеопередатчик, использовав кое-что из нашего оборудования, иначе
ничего не получилось бы, и дал SOS на их языке. Не вмешивайся ни во
что... если я не смогу участвовать в контакте лично. Понял?
- Да, мастер. И все же еще раз прошу использовать
медкомплекс, вдвоем мы хотя бы снимем болевой синдром. Кстати, если
их передатчик работает, почему бы не позвать нашу аварийно-спасательную
службу?
- К сожалению, частоты передатчика далеки от частот
наших приемников, как и в случае дыробоя, едва ли наши астрономы службы
пространства слушают в этом диапазоне, и я, конечно же, дал сигнал,
остается только ждать.
- Но вас необходимо лечить! И как можно скорее. Я
подключу диагностер.
Шаламов не ответил. У него не было ни сил, ни желания спорить,
ни особого желания жить. В голове все еще вертелась одна-единственная
фраза, уже почти не тревожащая душу: "Бедная Купава!.."
И тогда Джордж впервые нарушил приказ хозяина: преодолел порог команды
запрета и включил контур мысленного съема.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45