Это был наблюдатель.
— Это вы, товарищ старший лейтенант? — По хриплому, простуженному голосу Мочалов сразу же узнал уже немолодого солдата Муравьева.
— Да, да, это я. Не холодно?
— На войне только в бою жарко бывает, да еще когда тебя бомбят или артиллерия снарядами забрасывает.
— Что там в блиндаже?
— Кислицкий уже час людей до слез доводит, концерт дает.
Муравьев замолчал, словно давая возможность командиру роты самому услышать, как Кислицкий «концерт дает».
Мочалов подошел ближе и услышал голос Кислицкого:
— Нет, братцы, я так считаю, что собаки только на подрыв танков годятся. В остальном их верность не на пользу человеку идет. Вот возьмите меня, что я имел до войны в семье? Жену тещу и пса, Даном его звали. Пес, я вам скажу, шикарный: огромный, уши торчком, хвост по земле. Бывало как зарычит и оскалит свои клыки, точь-в-точь как финки блестят — ужас! След как заправская ищейка брал. А как он, братцы, был ко мне привязан. Я, бывало, говорил теще: «Дан чувствует, кто в семье человек», а она только зыркнет на меня от печи и головой покачает, что на ее языке означает: «Ой ли?» Так вот, братцы, Дан-то и подвел меня однажды. Как-то вечерком я его взял на поводок и пошел на прогулку. Идем мы с ним, отдыхаем. Псина здоровая, отпускать с поводка опасно, человек увидит его и от неожиданности может потом штаны неделю отстирывать. И вдруг, здрасте, встречаю одну свою давнюю знакомую. Я еще ее до женитьбы знал хорошо. Разговорились. Сообщила она мне, что с мужем год назад разошлась и что живет недалеко в отдельной комнате коммунального дома. Приглашает: «А может, зайдешь? Чайком угощу, наливочкой вишневой».
А я, братушки, мужик на это дело слабый — это я вам откровенно скажу. Стоит симпатичную барышню узреть — и все тут. В общем, решил не отказываться. Думаю: «Скажу жене, что товарища встретил, вот и зашел на часик поболтать». Только одна проблема — куда пса деть? Если поведешь домой, то теща у порога грудью встанет и из дома уже не выпустит. Был у меня один секрет. Дело в том, что Дан никогда сам домой не любил идти. Если, бывало, спускал его с поводка, то домой загнать — целая морока, но стоило только сказать: «Дан, иди к теще!» — как он сломя голову домой мчался, где его теща всегда чем-нибудь вкусным угощала.
Вот я и решил этим секретом воспользоваться. Обвязал псу поводок вокруг шеи и говорю: «Дан, иди к теще!» Он и припустил во весь дух домой. Ну, а мы, смеясь, двинулись к моей знакомой. Жила она на втором этаже, в конце длинного коридора направо, как сейчас помню. Пришли, выпили по одной рюмочке. Наливка-а, я вам скажу, люкс! Налили по второй, затем по третьей... Все идет как надо. У меня в голове легкий туман уже с голубоватым оттенком, на диван поглядываю. И вдруг в дверь кто-то стук-стук. Моя знакомая говорит: «Это соседка за спичками, наверное, пришла. Она всегда их у меня по вечерам просит. Ты посиди, я сейчас». Встала, взяла на буфете коробок со спичками — и к дверям. Открыла, а сама как взвизгнет. Глянул я — мать моя родная. На пороге Дан! А следом на поводке теща! А из-за спины тещи — жена выглядывает! Сцена, я вам скажу, гоголевская — ревизор, да только не один прибыл. А Дан, увидев меня, уши прижал, бросился ко мне лизаться, словно сказать хочет: «Давно, мол, не виделись, я тебе заодно и их привел, чтобы тебе радостно было».
В общем, взяли они меня в плен и домой повели. И вот как это все получилось! Когда Дан домой прибежал, а меня долго не было, теща взяла его на поводок и командует: «Дан, ищи Эдика!» Мы в такие игры играли. Я запрячусь куда-нибудь, а Дан по команде жены или тещи находил меня по следу. Ну откуда мне было знать в ту пору, что эти игры меня до хорошего не доведут. Натренировал я эту псину на свою голову. Вот он и потащил за собой на поводке тещу, а заодно и жену к тому месту, от которого я его домой отправил, отыскал мой след и привел прямо на квартиру. В общем, братцы, после того случая я пришел к выводу, что собаки только для подрыва танков годятся.
Красноармейцы дружно смеялись, каждый пытался предсказать, что с Кислицким было дальше:
— Тебя, наверное, валенком, в который утюг вложили, обрабатывали?
— Скорее всего ребра скалкой считали...
— В четыре руки прическу наводили...
Молодой громкий голос перекричал всех:
— Эдуард, а что было с Даном дальше?
Враз все замолчали, дожидаясь ответа.
— В милицию отдал, чтоб жуликов ловил.
— Бесплатно?
— Конечно. Прямо и заявил на бумаге, что, желая быстрее покончить с ворами и прочими бандюгами, вручаю своего умного пса милиции.
— Ну, а что милиция?
— Благодарственное письмо на работу прислали, где просили начальство передать мне спасибо за то, что вырастил такого умного пса.
— Ну, а что с тобой дома было?
— «Что было, что было»... Плохо было.
— Что именно? — начали просить слушатели.
— Спать было плохо.
— Что, бока болели?
— Да нет. Жена и, особенно, теща всерьез поклялись, что сонного прибьют.
— Ну и как же ты спал?
— Правду сказать, или как?
Сразу же раздались голоса:
— Валяй, не стесняйся...
— Давай, Эдик, дело же прошлое, рассказывай, чего уж там, перетерпим любой страх...
— Ладно, — согласился Кислицкий, — расскажу. В общем, выключил я свет, лег спать на кровать и в полной темноте надел на голову большую кастрюлю, а на грудь положил крышку от выварки, которую заранее принес из кухни и в кровать под одеяло спрятал. Думал, если и попробуют они меня скалкой или колом каким-нибудь отходить, то эти предметы спасут меня.
В блиндаже поднялся такой хохот, что над немецкими позициями взлетели ракеты и пулеметы на всякий случай длинными очередями прочесали нейтральную землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155