Теперь, с окончанием «холодной войны», русские ВМС стали более открытыми и с готовностью предоставляют некоторые подробности о том напряженном времени, когда советские ВМС прилагали огромные усилия, чтобы догнать американцев. Бывшие советские подводники теперь считают возможным высказываться о том, чего не могли говорить раньше, – что их командование было больше озабочено количественными показателями и сроками, чем вопросами безопасности подлодок. В результате этого советские ВМС имели самые ужасные происшествия в период «холодной войны».
Трагическое начало
На первом этапе гонки вооружений в середине 1950-х годов Хрущев призвал Советский Союз «догнать и перегнать Америку». И, соответственно, был сконструирован и построен флот атомных подводных лодок, причем все делалось в спешке и непродуманно. Строительство велось настолько некачественно, что в 1959 году командир лодки В.Н. Чернавин (впоследствии заменивший адмирала С.Г. Горшкова на посту Главкома ВМФ) отказался вывести из судоверфи одну из первых советских многоцелевых подлодок на ходовые испытания в море. Он твердо стоял на своем, даже перед угрозой снятия с должности. И добился того, что его лодку привели в должное состояние.
Пока Чернавин твердо отстаивал свою позицию, другая подлодка «К-19» была выслана в море, причем при ее спуске на воду традиционная попытка разбить о ее борт бутылку шампанского оказалась неудачной – бутылка не разбилась. Это было одним из тех зловещих предзнаменований, о которых знает любой подводник, независимо от чинов, рангов и национальности. Таким было несчастливое начало для этой атомной подлодки, вооруженной баллистическими ракетами.
Летом 1961 года подлодка «К-19» отправилась в Северную Атлантику для участия в учениях под кодовым наименованием «Северный полярный круг». Она должна была играть роль американской подлодки, которая, прячась под водой, проходит под советскими противолодочными силами, уходит от остальных сил флота, находит полынью во льдах, всплывает и производит учебный пуск баллистической ракеты.
Остальные корабли флота остались для продолжения учений, а «К-19» в подводном положении пересекла Норвежское море. Был штиль. Экипаж лодки уже предвкушал окончание похода и возвращение домой.
4 июля в 4.15 утра, когда лодка достигла точки около 100 миль от небольшого норвежского острова Ян Майен, севернее Исландии, дозиметры внутри лодки стали показывать повышение уровня радиации. Реактор вышел из строя. Его топливные стержни в активной зоне продолжали нагреваться. Первый контур охлаждения вышел из строя. Трубопровод лопнул, вышли из строя циркуляционные насосы, и уже ничто не могло остановить цепную реакцию и предотвратить дальнейшее разогревание топливных стержней. Когда температура топливных стержней достигла 1000 градусов, на внешней стенке реактора начала обгорать краска.
Необходимо было иметь запасную охлаждающую систему, чтобы предотвратить катастрофу. Но «К-19» была одной из первых лодок в процессе создания атомного подводного флота, и этого не было предусмотрено.
Командир лодки Ю. Позетиев приказал всплыть. Он попытался по радио вызвать помощь, но радиосвязь вышла из строя. Между тем механики на лодке приступили к сооружению временной охлаждающей системы, используя систему питьевой воды. У них возник отчаянный план. Несколько человек собирались пройти в теперь уже сильно зараженный радиацией реакторный отсек и пробраться внутрь так называемой «пасти удава».
Лейтенант Б. Корчилов вызвался идти первым. За ним последовали другие из реакторной команды. Эти парни, по сути еще мальчишки, пошли в реакторный отсек. Эти восемь человек сваривали трубопроводы, соединяя их с помпами и клапанами. Они находились в отсеке 2 часа, перенося жару и невидимую радиацию, пронизывавшую их тела. Каждый получил более 100 смертельных доз радиации.
Иван Кулаков, 22-летний старшина, наблюдал, как они выходили из отсека, с трудом двигаясь и не в состоянии говорить, их лица были изменены до неузнаваемости. Он с ужасом заметил, что их старания оказались безуспешными, поскольку помпы охлаждающей системы все равно разрушились. Стала очевидной необходимость соорудить временное устройство взамен разрушившихся помп. Кулаков добровольно пошел с уверенностью, что сможет сделать это в самый кратчайший срок. Он был почти уверен, что погибнет, делая это. У него в голове постоянно мелькали лица тех первых восьми ребят, и эти видения не прекращались, пока он пробирался по колено в радиоактивной воде. По мере того как радиоактивная вода проникала через его кожаные сапоги и радиация начинала обжигать ноги, ему начинало казаться, что переборки и вода светятся, возможно от жары.
Его руки были обожжены, когда он открывал клапаны, чтобы выпустить пар из реактора. Моряк практически ничего не видел и едва-едва дышал. Оставалось только молиться, чтобы завершить работу и перебраться обратно, не упав при этом в ужасное, причиняющее боль радиоактивное озеро, которое уже разъедало его ноги.
Наконец, он выбрался, но, к несчастью, сразу же понял, что еще один клапан вышел из строя, и придется возвращаться. Он уже получил пять смертельных доз радиации. Вне реакторного отсека уже находились мертвецы. Если он снова попадет внутрь отсека, то несомненно окажется одним из них.
Затем, когда температура топливных стержней достигла 1470 градусов, трубопроводы и клапаны выдержали. Временная охлаждающая система начала функционировать. Кулаков с трудом выбрался из «пасти удава», и командир Позетиев повернул «К-19» в направлении кораблей флота, которые продолжали проводить учения, длившиеся, казалось, целую вечность (по крайней мере для восьми человек это точно).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126