Без этого понимания все остальные атомные лодки будут плавать под постоянной угрозой того, что какой-то фатальный дефект остается незамеченным и может привести к очередной катастрофе. Без подтверждения того, что члены экипажа погибли, их семьи будут не в состоянии, вопреки логике и всей имеющейся информации, отделаться от мыслей, что их родные, возможно, попали в плен и находятся где-нибудь в советской тюрьме.
Итак, началась вторая фаза поисков. Теперь Крейвену и его команде было поручено найти «Скорпион» и узнать причину ее гибели. Крейвен снова направил все внимание на акустические эхо-сигналы.
Место первого взрыва, получившее название – точка «Оскар», указывало, откуда начинать операцию. Термальные слои в воде могли исказить звуки взрывов, повлекшие гибель «Скорпиона», пока они доходили до гидрофонов на Канарских островах и Ардженсии. Крейвен рассчитал, что предполагаемая ошибка – 10 миль для любой точки, нанесенной на карту методом триангуляции.
Кроме того, глубина в этой точке равнялась двум милям. Взрывы могли прекратиться, когда лодке предстояло еще более 2000 метров опускаться до дна. В зависимости от того, с какой скоростью лодка шла перед взрывом и в каком направлении, а также в зависимости от силы взрывов, направленных внутрь, и положения ее кормовых рулей, когда она опускалась на дно, ее могло отбросить на несколько миль в сторону. Все вместе взятое означало, что подлодка могла находиться в окружности диаметром двадцать миль, оставляя огромное неизведанное пространство для поисков. А искусство глубоководного поиска все еще находилось в начальной стадии развития.
Начиная поиски «Скорпиона», Крейвен имел значительно меньше данных, чем у него было, когда он вел поиск затонувшей советской подлодки в Тихом океане. ВМС решили послать надводный корабль, чтобы прочесать район вокруг точки «Оскар». Даже и мысли не было, чтобы послать на эти поиски «Халибат». Она была предназначена для ведения секретных операций, а скрывать ведущиеся поиски не имело смысла, поскольку о потере подлодки стали появляться публикации в американской прессе, которую русские могли прочитать.
Вместо «Халибат» ВМС использовали океанографическое исследовательское судно «Мизар». Это было судно длиною около 80 метров, бывший транспорт для снабжения полярников. Его переоборудовали для проведения глубоководных исследовательских работ, начатых ВМС после гибели лодки «Трешер». Для выполнения этой задачи судно передали команде Харди из военно-морской лаборатории, куда оно было приписано.
На «Мизар» имелись буксируемые камеры, менее совершенные, чем камеры на «рыбе» подлодки «Халибат», и с ними предстояло начать медленный и тщательный осмотр океанского дна. Эта работа должна была проводиться под руководством Ч. Баканана, гражданского океанографа, старшего научного сотрудника военно-морской исследовательской лаборатории. Едва Баканан приступил к работе, он понял, что это будет длительный рейс. На скорости в два узла «Мизар» потребуется много месяцев, чтобы покрыть заданный район. Капитан Баканан был охотником по натуре. Маленького роста, плотный и незлобиво сварливый, он начал отращивать бороду в тот день, когда «Мизар» вышел из порта Вандайк, и заявил, что побреется только тогда, когда найдет искомый предмет.
Держа постоянную связь с Харди и Крейвеном, пока они разбирали акустические крошки, Баканан начал водить «Мизар» кругами вокруг точки «Оскар», находя осколки богатых железом метеоритов. По указанию ВМС «Мизар» начал тщательно просматривать район к западу от точки «Оскар». По мнению ВМС, поскольку «Скорпион» следовала на запад к Норфолку, то именно в этом направлении и следует ее искать.
Между тем Крейвен начал выкапывать дополнительные свидетельства, которые могли бы помочь направить «Мизар» в нужном направлении. Он нанес на карту место каждого взрыва, направленного внутрь, надеясь, что это поможет рассчитать, насколько продвинулась лодка до того момента, когда затих последний звук ее гибели.
Он обнаружил нечто большее.
По расчетам Крейвена теперь получалось, что «Скорпион» двигалась вовсе не на запад, к Норфолку, в момент своей кончины. Вместо этого полученные Крейвеном новые данные показывали, что лодка двигалась в обратном направлении, на восток, в сторону Средиземного моря. Возможно, подлодка повернула, чтобы убежать от другой лодки, но сотрудники разведки уже говорили Крейвену, что они абсолютно уверены в том, что советские военно-морские силы здесь ни при чем, это должно быть что-то другое.
Ученый пошел к командующему подводными силами. У него был один вопрос: «Что могло заставить лодку двигаться в обратном направлении?» Крейвен задавал этот вопрос нескольким капитанам первого ранга и адмиралам. Каждый раз он получал один и тот же ответ.
Подлодка разворачивается на 180? когда находящаяся на ее борту торпеда начинает вести себя, что называется, «нештатно». Этот случай подводники называют «случайный запуск». Поворот лодки в обратную сторону включает предохранительное устройство на торпеде, которое прекращает ее работу. Те же самые предохранительные устройства удерживают торпеду от поворота в сторону выпустившей ее лодки, предохраняя лодку от поражения собственной торпедой.
На «Скорпионе» находился комплект боевых торпед, готовых к применению, как это было и на всех остальных многоцелевых подводных лодках в годы «холодной войны». В комплект входили четырнадцать торпед марки 37, семь торпед марки 14 и две торпеды «Астор» с ядерным зарядом марки 45. Случайные запуски были особенно распространены среди торпед марки 37, и если возникла опасность случайного запуска, то командир «Скорпиона» должен был скомандовать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126