Зумвольт был в ярости, он был убежден, что Никсон и Киссинджер готовы пойти на что угодно, чтобы заключить соглашение до начала выборной президентской кампании. Зумвольт добивался, чтобы Киссинджер исправил свою ошибку на переговорах своим одобрением создания в США более мощной подлодки с баллистическими ракетами типа «Трайдент».
И Зумвольт добился своего. (Зумвольт получил еще одно преимущество. Шпионские подлодки в середине 1972 года заслужили признательность в лице Никсона и Киссинджера за то, что обнаружили одно из редких советских вмешательств в войну во Вьетнаме. Вскоре после объявления Никсоном о минировании гавани Хайфон, Советский Союз послал три подлодки типа «Эхо II» к берегам Вьетнама. После того как их обнаружили американские подлодки, Вашингтон послал сообщение в Москву, чтобы советские подлодки убирались домой или они будут уничтожены. И советские подлодки ушли.)
Теперь начальник военно-морских операций был явно за то, чтобы «Халибат» вернулась в Охотское море. Представляя на заседании «Комитета 40» операцию с «Халибат», Бредли почти не говорил о риске. Он разыграл целый спектакль. Развернув карту Охотского моря, показал на ней знаки на берегу, указывающие наличие кабеля. Затем провел на карте маршрут прокладки кабеля. Потом с большой уверенностью заявил, что по кабелю проходит весьма важная информация об операциях и создании советских подлодок с баллистическими ракетами. Его рассуждения о степени риска ограничились лишь опасностью, грозящей водолазам, шагающим по дну моря.
Бредли не сказал комитету, откуда ему стало известно, что этот кабель действительно существует. Он ни словом не обмолвился о том, что с молчаливого согласия Хейга «Халибат» уже побывала у этого кабеля. Единственное, в чем он заверил комитет, так это в том, что ВМС не начнут операцию до тех пор, пока не будет полной уверенности в том, что прослушивание кабеля технически обеспечено.
Когда Бредли закончил выступление, было очевидно, что он покорил комитет. Операция по перехвату информации с кабеля была одобрена, и «Халибат» пошла в свой второй поход в Охотское море 4 августа 1972 года. На этот раз Макниш решил проинформировать экипаж о настоящих целях операции и о риске, с которым она связана. Он рассказал о черных ящиках, размещенных на носу, в корме и в середине лодки, в которых находится взрывчатка. В случае, если «Халибат» будет задержана в Охотском море, то ни лодка, ни экипаж не будут захвачены, поскольку все приготовлено к самоуничтожению.
Конечно, такой подробный инструктаж противоречил общим правилам соблюдения конспирации. Большинство экипажа не должно было знать, куда идет лодка и зачем. Но Макниш решил сделать это, поскольку лодка уходила в море на 6 месяцев, и предстоял риск, бесподобный в мирное время. В разговорах между собой экипаж стал называть место своего назначения «Ошкош».
«Халибат» довольно легко нашла кабель. Командир отдал приказ, и два огромных якоря были сброшены с кормы и с носа лодки. Водолазы выбрались на дно, и уже через несколько часов «спуки» стали прослушивать голоса из кабеля. Они даже давали наушники своим близким друзьям – послушать русскую речь.
Макниш держал «Халибат» в зависшем состоянии над кабелем, по крайней мере, около недели. Затем, оставив подслушивающее устройство с записывающей аппаратурой, «Халибат» вышла из Охотского моря и взяла курс на о. Гуам, чтобы вернуться снова через месяц и забрать записи, которые накопятся за время ее отсутствия.
Отдых на Гуаме проходил без происшествий, за исключением последнего вечера. Весь экипаж, не находившийся на вахте, пошел в бар. Никто не помнит, кто первый произнес вслух то, что, по-видимому, у большинства было на уме. От страха или под влиянием выпитого, один из моряков нарушил завесу молчания и задал вопрос: «Зачем, черт возьми, мы забираемся в советский огород и подслушиваем военную линию связи в мирное время? Почему мы рискуем жизнью во имя операции, в проведении которой США никогда не признаются? Почему плаваем на лодке, командир которой заявил, что в любой момент может взорвать ее? Почему мы должны плавать на лодке, которая может исчезнуть, и семьи не узнают, как и почему мы погибли?»
Начавшийся разговор принимал оживленный характер. Страх, злость и беспокойство смешались вместе. Часть подводников, казалось, впервые осознала, что то, чем они занимаются, может привести их к гибели. Затем кто-то предложил заявить командиру, что они не хотят возвращаться в Охотское море. Другой выразил ту же мысль, но другими словами. Потом выпили еще пива и все вместе пошли на пирс. И один за другим спустились через люк в лодку, понимая, что ничего не станут говорить своему командиру о том, что не собираются возвращаться в Охотское море. Стали разбредаться по своим койкам и частью по своим боевым постам.
Вскоре все уже были на борту лодки, за исключением старшины группы вспомогательных механизмов Джона Уайта. Он стоял на пирсе, заявляя, что не собирается спускаться в лодку. Джон добровольно пошел служить на подводную лодку и так же добровольно уходит с этой службы.
Никто этого не ожидал. Уайт уже отслужил более 19 лет. Он был тем человеком, который работал усерднее своих подчиненных. Возможно, пиво ударило ему в голову, но он не выглядел настолько пьяным, чтобы разрушать свою карьеру, когда оставался всего один год до выхода на полную пенсию. Тем не менее что-то толкнуло его на принятие такого решения. Он отказывался объяснять причину и тогда на пирсе, и потом. «Халибат» ушла из порта без него. Самолетом Уайта отправили в Калифорнию, где он был уволен со службы с хорошей аттестацией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126