Душевые кабины для экипажа были обычно заполнены продуктами питания, и на каждого человека в лучшем случае выделялась в день половина миски пресной воды для умывания. Благодаря новым испарителям, на «Гаджен» вода была значительно чище, чем ржавая вода из баков на старых дизельных лодках, но все равно в ограниченном количестве. Экипаж придумывал различные хитрости, чтобы с наибольшей пользой употреблять ее. Умывание начинали с лица, а далее вниз тело протирали губкой. Устраивали временные души соленой водой из трюмов машинного отделения и добывали несколько дополнительных чашек пресной воды, устанавливая ведра для сбора конденсата, от которого все на лодке было сырым и капающим. Обычно набирали конденсата достаточное количество для проведения одной стирки белья за все время похода. Такая прибавка воды была достаточна, чтобы не проклинать испарения, идущие из трюмов и превращающие койки в металлические болота. Для защиты от влаги матрацы стали помещать в водонепроницаемые пластиковые мешки на застежке-молнии. Каждый подводник научился быстро раскрывать такой мешок, залезать в него и сразу же закрываться.
Комфорт – это, конечно, хорошо, но главной целью для каждого было остаться в живых. А для этого правила были совсем простые – соблюдать тишину, оставаться в подводном положении и, прежде всего, избегать обнаружения. Это было самое главное правило, которое «Гаджен» тем не менее собиралась нарушить. Это случилось в понедельник, 19 августа 1957 года, где-то около 17.00 по часовому поясу советского Тихоокеанского побережья. «Гаджен» находилась в подводном положении уже почти 12 часов. Потребуется два-три часа, чтобы достичь той удаленной точки, где она может подвсплыть на глубину шнорхеля, и затем еще несколько часов, чтобы пополнить запас воздуха и подзарядить аккумуляторные батареи для обеспечения плавания на следующий день. Воздух в лодке уже был скверный, насыщенный испарениями дизельного топлива больше обычного, запах стоял отвратительный. Несколько человек в старшинской кают-компании смотрели кинокартину. Под жужжание 16-миллиметрового кинопроектора популярные американские кинозвезды Спенсер Трейси и Ли Марвин изображали жизнь в первые послевоенные дни. Фильм был новый. Недостаток воды и пространства на подводной лодке командование ВМС стремилось восполнить хорошими кинокартинами и хорошей пищей.
На мгновение «Гаджен» накренилась. Началась небольшая качка, какая обычно происходит, когда на поверхности штормит. Но в спокойных водах на подходах к Владивостоку такая качка может случиться только тогда, когда рубочные рули выйдут из-под воды и коснутся волны. Затем лодка начала погружаться. Вроде бы ничего особенного, не срочное погружение, а плавное, которое можно почувствовать, только когда находишься в вертикальном положении.
Неожиданно прозвучал сигнал тревоги. Ничего необычного не было и в команде, прозвучавшей из динамика: «По боевым постам!» В считанные секунды люди выбирались из коек, выскакивали из кают-компании и других мест и бежали по узким коридорам. Моряки хватались за горизонтальные перекладины, приваренные к водонепроницаемым дверям, стремительно перебрасывая ноги в соседний отсек. Затем, протаскивая плечи и голову, соскальзывали вниз по трапам. Кто-то кричал всем, кто мог его слышать: «Нас таранили!» «Проклятые русские наверху, и старик уходит поглубже». Другие думали, что антенну противорадиолокационной защиты слишком долго держали над водой, эта антенна была около 30 см шириной и 46 см высотой. Вахтенный офицер был обязан опускать ее, как только обнаружит сигнал радара, что должно означать, что русские облучают «Гаджен». Обычно эта антенна поднималась и опускалась совместно с перископом, примерно на 30 секунд. Но в походах к советскому побережью мачту поднимали на более длительный срок, поскольку на нее были добавлены еще и другие разведывательные антенны. А возможно приказ убрать антенну поступил слишком поздно. Не исключалось, что на лодке недостаточно четко удерживали заданную глубину и поэтому как мачта, так и рубочные рули могли оказаться на поверхности.
В любом случае все, что выступало на поверхности, приводило к тому, что «Гаджен» могла быть легко обнаружена. Так и случилось. Советские корабли уже шли в направлении лодки, когда командир отдавал распоряжения, чтобы избежать столкновения. Уводя лодку в глубину, он искал температурный слой, массу холодной воды, которая могла бы укрыть лодку, отражая обратно на поверхность импульсы гидролокаторов, посылаемые в глубину советскими кораблями. Несомненно, советские корабли будут использовать активные гидролокаторы, посылая исключительно точные звуковые лучи и получая полную картину того, что происходит в глубине. У них не было причин использовать пассивные гидролокаторы, не издающие звуков. Ведь не за ними же охотились.
Глубина 30 метров, 60 метров, командир никак не мог найти этот температурный слой, чтобы спрятаться под ним. Глубина 90 метров. В это время экипаж услышал короткие, резкие звуки, пронизывающие весь корпус лодки. Внимание всех было сосредоточено на этих звуках. Командир повел лодку глубже и к выходу из двенадцатимильной зоны. Многим показалось, что удалось убежать, но советские корабли продолжили преследование. Идя на аккумуляторах в подводном положении, «Гаджен» не могла убежать, ее скорость не превышала нескольких узлов.
К этому моменту весь экипаж думал только о том, как вырваться из этой ситуации. Рулевые горизонтальными рулями строго удерживали заданную глубину погружения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126