Кроме того, Мур не был уверен, что по методу Бредли и Крейвена можно достать все основное оборудование с лодки.
Через некоторое время министр обороны М. Лэйрд окончательно одобрил план ЦРУ, признавая при этом, что «некоторые считают это безумной идеей». Лэйрд попытался объяснить, на основании чего он принял это решение. Создание приспособления для подъема советской подводной лодки со дна Тихого океана может дать США возможность поднимать и собственные подлодки в случае их гибели. Лэйрд проконсультировался с Ховардом Хьюзом, затворником, миллиардером, судостроительная компания которого получила контракт от ЦРУ на постройку корабля, который будет пытаться поднять утонувшую субмарину со дна океана. Этот корабль будет называться «Гломар Эксплорер», а попытка подъема лодки получила кодовое наименование «Проект Дженнифер».
Крейвен наблюдал за этими ожесточенными спорами, удивляясь больше всего тому, что национальной разведывательной программой руководят политики. Возможно, он был циничным, заявляя о своей уверенности в том, что ЦРУ ищет проект с целью направить сотни миллионов долларов Хьюзу, чтобы расплатиться с политическими долгами Никсона.
Как бы там ни было, Никсон охотно утвердил план ЦРУ, а Крейвену и Бредли оставалось только перешептываться о своем несогласии. Их никто не желал слушать. Единственное, что Крейвен получил за свой протест, – это отстранение от участия в операции. Крупнейшему глубоководному предприятию суждено было осуществляться без деловых рекомендаций человека, который сделал это предприятие возможным. А также без командира подлодки «Халибат» Мура. Риковеру представился удобный случай для того, чтобы расквитаться с теми людьми, которые не допускали его в свою вотчину. Адмирал не предпринимал никаких действий (хотя и был готов к этому), когда предшественник Мура заявлял, что имеет больше власти над подлодкой «Халибат», чем отдел военно-морских реакторов Риковера. Риковер спокойно наблюдал со стороны, как десятки миллионов долларов расходовались на «Халибат». Его мало волновали нападки конгрессменов, обеспокоенных тем, что бюджет в тридцать миллионов долларов на постройку мини-лодки NR-1 разросся до 60 миллионов. Он спокойно воспринял, как Никсон наградил «Халибат» почетной грамотой Президента, высшей наградой для подлодки, как Мур был награжден медалью «За выдающуюся службу» за обнаружение утонувшей советской подлодки.
Между тем все это время специалисты Риковера по реакторам на судоверфи очень внимательно следили за «Халибат». Экипаж лодки так волновало это пристальное внимание, что Мур подозревал: моряки делают ошибки специально для того, чтобы люди Риковера могли что-то записать и с чувством исполненного долга покинуть лодку. Экипаж не очень делился с ним своими переживаниями, но Мур знал, что напряжение передается и им. Он также знал, что вопрос лишь времени, когда Риковер получит искомую информацию. Риковер готовился послать строгое предупреждение всем атомным подлодкам, независимо от того, какие задачи они выполняют. Пусть знают: независимо от их достижений и успехов, они не могут изолироваться от него и от его офицеров по безопасности.
Первая возможность адмиралу представилась, когда в один из дней 1969 года, ранним утром «Халибат» переместили на судоверфь Маре Айленд около Сан-Франциско. В ее реакторе заменяли топливные элементы, а внимание офицеров было отвлечено на дополнительное переоборудование с целью расширить возможности лодки в проведении глубоководных операций. Именно на этот день и был запланирован визит Риковера на «Халибат», только никто из экипажа не знал, в котором часу адмирал прибудет. Командир лодки Мур находился на берегу в своей квартире, в шести кварталах от дока, когда адмирал прибыл на судоверфь Маре Айленд, одетый как обычно по-граждански.
Первая стычка Риковера произошла с двумя морскими пехотинцами, которые отказались пропустить его через ворота верфи. Никакой проблемы не возникло бы, знай часовые Риковера в лицо. Но они знали только его фамилию. Все, что он в этом случае должен был сделать, – предъявить свое удостоверение личности. Риковер пришел в ярость от того, что кто-то на базе подводных лодок мог не узнать его. Он толкнул ворота и вошел. Как позже рассказывали Муру, адмирал быстро пошел по пешеходной дорожке. Часовые последовали за ним. Его догнали и снова попросили показать удостоверение личности. На этот раз адмирал предъявил удостоверение, и его пропустили. Он сразу же бросился в кабинет Роберта Метцгера, своего старшего инспектора по безопасности реакторов на верфи Маре Айленд. Будучи все еще раздраженным, Риковер решил, что ему самому не стоит идти на «Халибат». Вместо себя он послал своего представителя, который приехал с ним из Вашингтона. Поступая таким образом, Риковер инспирировал повторение того, что случилось с ним самим.
Конечно, любой на «Халибат» сразу узнал бы Риковера, и никто не стал бы спрашивать у него удостоверение личности. Но никто здесь не знал его представителя. Поэтому молодой вахтенный на верхней палубе сделал то, что ему и положено по инструкции. Он подошел к представителю Риковера и попросил предъявить удостоверение личности. Затем вызвал дежурного офицера, который в конечном счете не разрешил представителю адмирала находиться на лодке.
Когда Мур услышал обо всем этом, он немедленно разыскал Риковера. Адмирал не дал ему возможности смягчить обстановку. Вместо этого он рявкнул: «Мур, вам следует побеспокоиться о своей карьере! – Затем он грозно спросил: – А что вы собираетесь сделать с дежурным офицером, который не пускал нас?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126