.. Далеко не смылся Филин, где-то метров восемьсот от запретки по воле и пробежал Аркаша...
Зона же на следующий, последний рабочий день сама не своя стала - вся ходуном заходила. Не из-за Филина, нет, просто накопилось все - смерти безвинные, побеги... Какой-то поток злости заходил-забродил по баракам, будоража людей.
ЗОНА. МЕДВЕДЕВ
Я чувствовал по настроению, по глазам зэков - будто волчье бешенство привили за прошедшую ночь сотням людей. Засверкали глаза, желваки по скулам заходили, необязательность в выполнении приказов появилась... Не уходил дотемна.
ЗОНА. ДОСТОЕВСКИЙ
Старый служака Медведев точно почувствовал изменение общего настроя Зоны.
Если горную лавину не предвидеть заранее, если не определить точно, по какому склону и куда хлынет стремительный снежный поток, сметет он все на своем пути. Если возможности нет направить эту стихийную разрушительную силу в определенное русло, она может натворить много бед... Но как понять, откуда прорвет Зону на этот раз?
ЗОНА. МЕДВЕДЕВ
Обычно приказ о рабочем воскресном дне подготавливался заранее, за несколько суток зэков оповещали об этом. Ну и тут одно к одному: Львова вызвали в Москву, обязанности начальника колонии временно исполнял заместитель по производству Баранов. У него была хреновая черта - заботился всегда только о плане, а люди побоку. Какой там режим содержания - пусть пашут как бобики...
Баранов издал приказ о работе в выходной только вечером. По его мнению, горел план. Это значит, назавтра надо выгнать Зону на внеурочную работу. И вот уже в выходной, после завтрака, объявили о приказе по селектору.
К этому времени многие зэки отправились уже в баню - побриться да постираться, кто завалился книжонки почитать, кто - за письма, в общем, обстановка в Зоне была нерабочая. Попивали чифирь, слушая колонийское радио, и вдруг на тебе - передает оно: важное сообщение - на работу. Многие в тот момент под балдежом уже были, на работу не выходить, под оком прапорщиков не светиться, отчего бы не покурить да не почифирить...
Тут же на вахту стали приходить завхозы из отрядов, докладывая осужденные отказываются выходить на работу. Баранов же не хотел признавать свою ошибку и своим баритоном объявил по селектору всеобщее построение.
Собрались офицеры на разводной площадке, а она - пуста. Кроме них, не подошел никто из отрядов. Из осужденных. Приехали...
Бунт.
ЗОНА. МЕДВЕДЕВ
Волков принес перехваченную записку в ПКТ Воронцову. Бросил ее передо мной и уселся задом на край стола. Я поморщился:
- Что тебе - стула нет?
- Простите... - ухмыльнулся капитан, - а ваш праведник, судя по тексту, пахан Зоны?
- Ну и что? Авторитет. - Я развернул скомканную бумажку и включил настольную лампу.
Кваз!
Завтра сходняк. Как ты скажешь, так и сварганим. Пульни депешу. Зона в кипише. Надо давить режим беспредельников ментов и сучий парламент, мы правы. Завтра всей зоной не выйдем на пахоту. Пока сдерживаю, не даю бить сук. Но кое-кого из козлов надо проучить.
Хмурый.
- Что скажешь? - не выдержал капитан.
- Ты же оперативник, думай.
- А что тут думать... Нужен ответ Квазимоды.
- Ну, вот и иди к нему, попроси, - улыбнулся я.
- Он меня пошлет, - мрачно вздохнул Волков, - нужно идти тебе, Василий Иванович. Дело серьезное... он в твоем отряде, вы в приятельских отношениях...
- Только не груби, капитан... это ты в приятельских отношениях с некоторыми осужденными... продолжать?
- Не надо, - зло скривился Волков. - Дело очень серьезное, вам решать...
- А чего решать? Все уже решено... - Я достал из кармана клочок свернутой бумаги и бросил перед капитаном на стол.
Хмурый!
Дуру не гоните! Головой паплатишься если не погасишь бунт. За твою дурь мне расплачиваться и другим. На сходняке утихомирь кодлу до мово выхода с кичи. Вы што думаете танковый полк зря при городе хавалку жрет? Кроме нас тут воевать ему не с кем. Думать нада! Башкой ответишь!
Кваз.
Уделал я оперативничка, он аж посерел от злости. Он сейчас понимает, что никакими угрозами, пытками и обещаниями подобное письмо ему не вырвать у Квазимоды. И особенно обидно, что пришел ко мне с козырем, а он оказался битым...
Я попросил:
- Передайте ответ Хмурому по цепочке, из которой изъяли его письмо. Все должно быть чисто. Понимаете?
- Не учи ученого... - хлопнул дверью и вышел. Но письмо к Хмурому попало только через сутки...
ЗОНА. ДОСТОЕВСКИЙ
Давно уже у нас не было, чтобы одновременно такое большое количество преступников стало неуправляемым.
- Сколько вышло на работу? - Баранов спрашивает у нарядчика.
- Дежурные по котельной - восемь человек. Из цеховиков - никто.
- Чем объясняют невыход? - зло уже спрашивает майор у топчущихся здесь трех завхозов. Вырисовывается общая картина: работать в выходные не хотим; дайте отдохнуть, не ровен час несчастный случай какой, а они стали частыми на вашем долбаном производстве; не хочется погибать, надоело.
Пошли офицеры по баракам, а там уже кричат:
- Кто морячка убил - ответит? Почему правды не знаем?!
- Филин уходить не хотел, опер его заставил, а сам сдал! А теперь ему новый срок лепят!
- За Леху Лунева кто будет отвечать?!
- Хватит, завтра придавит на стройке!
Офицеры тоже в крик:
- Нырков, строй свою бригаду!
- Сорокин, в строй давай!
- Удодин, гони своих!
Им отвечают:
- Да плевать мы хотели на вас, пиночеты! Порядок наведите, люди дубарят ни за что!
- Список отказников на вахту! - кричат офицеры. - А кто пойдет - идите, не ждите новых приглашений.
Тут заулюлюкали зэки:
- Кто пойдет, прибьем, паскуды! Петухами закукарекаете!
И на плацу стали собираться со всех отрядов самые дерзкие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174