– Прости, – сказал Ник, когда она тихонько ойкнула. Полотенце опустилось ниже спины, коснулось ягодиц и бедер. – Я немного испачкал тебя…Ник с глубоким вздохом лег рядом с ней, обнял за талию, и Синтия улыбнулась. Это был лучший день в ее жизни.Ланкастера беспокоило собственное сердце. Когда они занимались любовью, оно, понятно, колотилось как сумасшедшее. Но он и сейчас слышал его гулкие и частые удары, от которых даже в груди заболело. Вряд ли это было вызвано только беспокойством. Скорее всего это от избытка-удовольствия. Не только физического, но и эмоционального.У него никогда не было… такого единения с женщиной. Ник никогда не чувствовал, чтобы им так дорожили.Никто никогда не лучился счастьем просто потому, что он был рядом. Желание – да. Страсть, удовольствие и, возможно, изумление, если это было редкое свидание, которое не подразумевало оплаты за услуги. Но не радость.Прижавшись лбом к плечу Синтии, Ник старался выровнять дыхание и чувствовал себя почти… нормально, почти хорошо. Пока она не заговорила.– Все было не так, как я предполагала, – вздохнула она.У Ника едва не остановилось сердце. Он задержал дыхание, но Синтия, кажется, решила дальше не продолжать.– Да? А что не так? – хрипло спросил Ник.– Это совсем не похоже на то, как было в первый раз.Он еще крепче прижался лбом к ее плечу и закрыл глаза.Ее первый любовник скорее всего уложил ее на лепестки роз, зацеловал всю, нашептывая о любви, звездах и луне. А он просто взял ее сзади, как животное.– Прости, – выдохнул Ник.– Прости? – рассмеялась Синтия. – Ты сума сошел? В первый раз все было ужасно. А это было… Это было потрясающе.– Правда?Ник открыл глаза и уставился на бледную кожу у него перед глазами. Синтия перевернулась на спину, заставляя его отлепиться от нее.– Ты ждешь комплиментов, Ник? Ну что ж… Ты в этом деле оказался более опытным. Разве ты не ласкал меня и не говорил, что я восхитительна?Ник не мог поверить, что она улыбается ему. Его мозг еще не успокоился после пережитого ужаса.– Ты была восхитительна, – тупо повторил он.– Спасибо.Когда Синтия рассмеялась, напряжение наконец отпустило его.– А почему в первый раз все было ужасно?– Просто было, и все. – Синтия замкнулась.Ник подумал, что надо радоваться, что первый раз у нее это случилось с кем-то другим. Что не он причинил ей боль. Но ему не нравились ее печальные глаза.– Потому что было больно?Он провел пальцем по ее щеке.– Да.Она опустила глаза.– И?– И потому что это была ошибка. Ужасная, непоправимая ошибка.Ник прижал ладонь к ее щеке, она закрыла глаза и прижалась к ней.– Ну что ж, не могу с этим не согласиться, – произнес он. – Во-первых, потому что ты была с другим мужчиной. И, во-вторых, потому что, когда ты говоришь об этом, у тебя печальные глаза. Расскажи мне.Синтия покачала головой, но потом посмотрела на него и стала рассказывать.– Он был художником. И пока выполнял заказ в Скарборо, увлекся азартными играми. Он проиграл моему отчиму, и они договорились, что он отработает свой долг. Не то чтобы отчим был рад такому предложению, но что он мог поделать? – Синтия пожала плечами. – Поэтому Джеймс нарисовал мой портрет. Мы флиртовали. Он несколько раз целовал меня. Это было восхитительно. Мне было семнадцать…– Семнадцать, – прорычал Ник, но Синтия не обратила на это внимания.– Кроме того, он был красивым и изысканным. Меня уже сватали за сэра Реджинальда и о Гарри говорили, поэтому я решила сделать так, чтобы на меня не было спроса среди мужчин.– Из-за того, что лишилась невинности?– Да.– Но ты была слишком молода.– Думаю, я была достаточно взрослой. Он закончил портрет, но когда уезжал, возник спор. Отец отказался платить за краски и холст для моего портрета. Я видела, как Джеймс выбежал из дома, и пошла за ним на конюшни, понимая, что это мой последний шанс. Я попросила его лишить меня невинности, и… он сделал это.Ланкастер выдержал паузу, но Синтия больше ничего не сказала.– Что ты молчишь? Что это значит?– Только то, что он лишил меня невинности. Я думала, это будет романтично. Он ведь художник, в конце концов, и так здорово целовался, мне понравилось. Но никакой романтики не было, и думаю, глупо было на это надеяться. Он несколько раз целовал меня, и мне было… интересно. Но когда он начал хихикать, а потом затащил меня в стойло, опрокинул на бочку и…– Что он сделал? – выкрикнул Ник.Синтия подпрыгнула от неожиданности.– Я думаю, он все еще сердился, чувствовал себя одураченным. А еще я думаю, он решил, что девушка, которая хочет так дешево отдать себя, не заслуживает доброго отношения.– Син, – в ужасе выдохнул Ник, – не говори так.– Но ведь, это правда? Я попросила точно то, что получила. Я даже не попыталась выразить это более приличным языком. Я просто сказала: возьми меня. И получила это. Когда он закончил свое дело, застегнул штаны и заправил рубашку, то сказал, чтобы я передала отцу, что теперь они в полном расчете. И ушел. Вот и все.Ланкастер не мог даже говорить. У Синтии не было слез в глазах, но ему казалось, что он сам плачет за нее.– Скажи мне, кто он, – попросил Ник, убирая волосы с ее лба.– Зачем?– Я найду его и изобью до полусмерти.– Он просто мужчина, – засмеялась Синтия.Как она могла смеяться, когда у него сердце разрывалось на части.– За это не наказывают.– Мужчина? – прорычал Ник. – Он вел себя как животное!– Он взял лишь то, что…– Ты считаешь, я когда-нибудь поступлю так с тобой? Или с кем-то другим?– Нет, – она посмотрела ему прямо в глаза, – только не ты.– Какой мужчина причинит боль женщине таким способом? Ты, должно быть, была в ужасе от случившегося.На этот раз в ее глазах блеснули слезы, и Ланкастер почувствовал такой приступ гнева в душе, что сам испугался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79