Для него подобные вещи всегда были пленительной тайной.– Да. Так происходит каждый месяц, – покраснела Синтия.– Ты уже написала своей тете?– Да, написала.У Синтии был озадаченный вид. О да, она собиралась ехать, но все же ждала борьбы с его стороны.– Эмма говорит, что поможет тебе выбрать компаньонку. Я надеюсь, ты воспользуешься ее рекомендациями. Она хорошо разбирается в людях.– Конечно, – нахмурившись, сказала Синтия и замолчала.Они долго сидели молча, наблюдая, как колышутся головки нарциссов на легком ветерке. Или только Ланкастер наблюдал. Синтия смотрела на них так, словно они не оправдали ее надежд.– Я приеду за тобой, – нарушил, наконец, молчание Ланкастер. – Ни на ком другом я не женюсь. Никогда.Синтия повернулась к нему:– Ник, ты должен!– Нет, – ответил он бесцветным голосом. Он смотрел на их руки и сплетенные пальцы. – Если честно, я надеялся, что в том кладе окажется достаточно золота, чтобы выкупить долги обеих наших семей. Без этого… – Он пожал плечами. – Я найду выход. Я уже достаточно жертвовал ради своей семьи, Син. Я на собственных коленях заплатил за их комфорт и будущее, и я больше ничем не стану жертвовать ради них.– Но это неправда. – У Синтии дрогнула рука. – Это была ложь. Твой отец никогда бы… Он никогда бы… Скажи мне, что ты не веришь в это.Эта боль никогда не покидала его, и вот теперь благодаря воспоминаниям снова напомнила о себе с силой.– Да, это была неправда. Но потом превратилась в правду. Ричмонд заплатил за наш дом в Лондоне. Он заплатил за новый гардероб для моих родителей и для меня, за уроки танцев для моей сестры и за уроки французского для моего брата. Он купил нам легкий доступ к светскому обществу. Мой отец взял у него деньги в обмен на молчание. В обмен на услуги, которые я так тщательно оказывал.– Это неправда, – давясь слезами, прошептала Синтия.– Ради собственного оправдания, я думаю, он не хотел верить, что его сын был истерзан, изнасилован и едва не убит человеком, которому он доверял. Любому отцу тяжело это вынести. Легче поверить Ричмонду, который сказал, что это я сделал ему такое противоестественное предложение, а потом пытался покончить жизнь самоубийством, когда он вытолкал меня из своей постели.Ее ногти теперь вонзились в кожу, и было таким облегчением чувствовать эту физическую боль.– Знаешь, отец никогда больше не смотрел на меня. Либо я был вырождающимся трусом, либо он предал меня. Ни то, ни другое пережить невозможно, я думаю. Поэтому, когда я говорю, что не стану выполнять долг по отношению к своей семье, – Ник слышал, как повысился его голос, но остановиться не мог, – это значит, что я ничего им не должен. Я уже все им отдал.Невидимый зверь внутри его зарычал от удовольствия.Синтия медленно обняла его за талию. Ланкастер задержал дыхание и позволил ей сделать это. Она прижала голову к его груди, и он прижал ее к себе.– Не плачь. Я не пытаюсь злоупотреблять твоей жалостью, чтобы добиться своего.– Перестань, – приказала Синтия.– Просто я рассказываю тебе это, чтобы ты знала, что я настроен серьезно. Я не стану жениться ради денег. Ты была права. Я заслуживаю такого же счастья, как и любой другой человек. И я знаю, как добиться этого счастья.– Как?– Возможно, потребуется время, Син. Год. Возможно, больше. Ты стала причиной, по которой я освободился от этого долга, но не ты явилась началом этого. Ты станешь завершением. Ты будешь ждать меня?Ник отклонился немного назад, чтобы встретиться с ее взглядом, но Синтия не отвечала.– Ты веришь мне?– Я… – Синтия запнулась. – Через год все может случиться, Ник!– Тогда ладно. Не верь мне. Но я приеду за тобой, поэтому лучше не давай обещаний какому-нибудь американскому джентльмену. – Ник коснулся пальцем слезинки, которая катилась по ее щеке. – Лучше оставь возможность для меня.– Я не понимаю!– Позволь мне проявить себя.– В этом нет необходимости, Ник, – покачала головой Синтия.– Ты сказала, что я только думаю, что люблю тебя, потому что ты – как передышка в моих обязательствах. Но это не так, Син. Ты – сильная, смелая и страстная. Ты – мой лучший друг. Ты знала меня мальчишкой, видишь, каким человеком я стал, и все еще любишь меня.– Ник… – У Синтии дрожал подбородок. – Тебя так легко полюбить. Есть женщины с доходом в десять тысяч фунтов в год, которые будут любить тебя. Не соглашайся на меньшее, чем ты заслуживаешь.– Я заслуживаю быть счастливым, Син. Я найду способ. И приеду за тобой. И буду ухаживать за тобой так, как подобает, а не так… как я сделал.Синтия вытерла слезы и робко улыбнулась ему:– Если это было не так, как подобает, тогда я не уверена, что разбираюсь в этом.Ланкастер проворчал что-то в ответ, но на самом деле испытал облегчение.– А еще мне необходимо взять на вооружение ужасные рисунки раздетых мужчин.Синтия покачала головой.– Если я найду тебя развлекающейся с красивым американцем, когда приеду, мне придется случайно упомянуть о твоей папке с рисунками.Синтия не смеялась, но слезы высохли. Николас поднял ее со скамейки, и они продолжили прогулку по парку.Он сделает все так, как следует, даже если сердце его будет разрываться от тоски. И она будет ждать его, потому что сказала, что всегда его любила. Поэтому будет ждать. Он был почти уверен в этом.Ланкастер смотрел на янтарный отблеск виски и думал, что ему делать. Перемены, которые он затевал… Они и его изменят тоже. Но он уже чувствовал себя другим. В нем жила надежда. Вместе с капающей на траву кровью Ричмонда из него уходила ярость.За его спиной открылась дверь кабинета. Ланкастер встал и повернулся к Сомерхарту:– Я надеялся, что ты случайно наткнешься на меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79