Стараясь не думать о том, что он делает, Ланкастер отпустил Синтию и подошел к шкафу. Из небольшой стопки шейных платков он вытащил два простых черного цвета и вернулся к Синтии.– Дай мне свои руки.Синтия сцепила пальцы и подняла руки. Ник обвил полоской темной ткани белую кожу ее запястий и почувствовал, как восстала его плоть.– Скажи мне остановиться, – прошептал он, оборачивая платок вокруг ее запястий.Он ждал, что она остановит его, и умолял, чтобы она не делала этого. «Пожалуйста, позволь мне», – молил зверь внутри его, и Ланкастер его ненавидел. Он завязал платок и вздрогнул от звука натянутой ткани.Ланкастер взял Синтию на руки и отнес на кровать. Синтия посмотрела на узел на своих руках, потом на Ника. Лицо ее было спокойным. Ник дрожащими руками поднял ее руки высоко над головой и стал завязывать второй узел, привязывая ее к столбику кровати.Пока он затягивал этот последний узел, его сердце стучало где-то в горле. Потом Ник отступил на шаг и посмотрел на то, что он сотворил. Руки Синтии были вытянуты высоко над головой, и все ее тело было открыто его взгляду. Синтия выгнула спину, словно подбадривая его, соски затвердели, как две темные горошины.Все его тело напряглось, и Ланкастер глухо застонал от предвкушения.Он содрал с себя сюртук, жилет и так рванул рубашку, что отскочили две пуговицы. Прошло всего лишь несколько секунд, и он остался без одежды. Больше ждать он не мог.Свободный делать то, что ему хочется, Ланкастер накрыл ее своим телом. Синтия задохнулась, а у него от восторга перехватило дыхание. Уткнувшись носом куда-то ей за ухо, Николас наслаждался, чувствуя ее близость. Просто чувствуя, как каждый дюйм ее тела прикасается к нему.Когда он снова смог дышать, он протиснул свои колени у нее между ног, а губами прикоснулся к ключице. Потом обхватил губами сосок и стал осторожно посасывать его. Синтия стонала и корчилась, и прикосновения его губ становились все более властными и требовательными, а ловкие пальцы ласкали второй сосок.Слишком грубо, но Синтия задыхалась от удовольствия. Как, впрочем, и Ник.Женщины, которых он привязывал раньше, ничего не значили для него. Они словно безымянные сосуды служили для удовлетворения его тайных желаний. У него не возникало желания ни задерживаться с ними рядом, ни анализировать что-то.Но Синтия подходила ему. С ней все было по-новому. Ничего безобразного или нездорового. Это был шанс узнать ее тело, делать с ним то, что он никогда не осмеливался проделывать с другой женщиной.Ланкастер склонился над ней и провел языком по ребрам. Она втянула живот, и он улыбнулся, обнаружив, что она боится щекотки. Когда он потерся щекой о ее живот, она снова дернулась.– Прости, – пробормотал он, – мне надо побриться.Синтия засмеялась.Господи, он никогда не представлял этого, но когда кончик его языка проник в крохотное углубление ее пупка, она взвизгнула, и Ланкастер понял, что занятие любовью может быть… смешным.Он засмеялся и вдохнул ее теплый запах. Кожа Синтии покрылась пупырышками.– Ты замерзла?– Нет, – выдохнула Синтия. – Совсем нет.Спасибо, Господи. Иначе его сердце было бы разбито, если бы хоть какую-то часть ее тела пришлось прикрыть. Ланкастер склонился к ее бедру и коснулся языком. Синтия была другой. Нежной, сладкой, с соблазнительными изгибами тела. Совершенной.Он опустился еще ниже, его плечи оказались на уровне ее бедер.У него задрожали руки, когда он увидел мягкие завитки волос, сквозь которые была видна розовая плоть. Он попробует ее на вкус, хотя прежде никогда ничего подобного не делал. Стоять перед кем-то на коленях и ждать, когда тебе уцепятся в волосы, всегда ассоциировалось с… беззащитностью.Ланкастер вздрогнул, но мотнул головой, отказываясь думать об этом. Руки Синтии связаны, и он может делать все, что ему нравится.Его рука легла на шелковистый холмик, прикрывавший ее естество, и он погладил его.– Что ты делаешь?– Ласкаю тебя.Синтия хихикнула, живот напрягся от смеха: Продолжая ласкать ее, он скользнул пальцами во влажное тепло заветных глубин. Ее смех замер на губах, и она тихо застонала.– Хочу видеть тебя, – восхищенно выдохнул он.Ее нога скользнула в сторону, и Ланкастер как загипнотизированный смотрел на изящные лепестки трепещущей плоти.Новый стон сорвался с губ Синтии, когда его голова скрылась у нее между ног. Когда его язык коснулся возбужденного и напряженного бутона, Синтия выгнулась ему навстречу.– Ник! – простонала она, когда он обхватил ее за бедра, удерживая на месте.Да, он может делать то, что хочет, а он хочет именно этого.Все произошло слишком быстро. Синтия вскрикнула и выгнулась дугой. Он почувствовал губами, как сжались мышцы ее плоти, и по телу пробежала сладостная дрожь.И хотя его плоть продолжала оставаться болезненно напряженной, в этот момент он чувствовал в себе удивительную сдержанность. Он действовал медленно и терпеливо, целуя округлые бедра. Он мог бы оставаться здесь вечно, доставляя ей удовольствие. Смакуя ее и чувствуя, как дрожит ее тело, откликаясь на ласки.Но все-таки это слишком – держать ее привязанной к кровати еще несколько часов. Ему не хотелось, чтобы у нее онемели руки или стали ныть запястья.Синтия выдохнула его имя, когда он приподнялся над ней. У нее был совершенно довольный вид, и то, что она привязана к кровати, похоже, нисколько не волновало ее.Ник улыбнулся, хотя сердце при виде черной повязки у нее на руках стало биться сильнее. Он сместился немного ниже, и его восставшая плоть легко проникла в глубь ее тела.– Я люблю тебя, – пробормотал он. – Я люблю тебя.Синтия выгнулась, одной рукой обхватив платок, который удерживал ее привязанной к кровати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79