– Лгунья.– Ты бы лучше не терял, времени. Он в любой момент может сделать мне предложение.– Это ужасно, что ты любишь меня. У бедняги будет разбито сердце.Ну и что она должна была сказать на это? Она не станет отрицать свою любовь к нему и даже торопить его. Но она знает его слабость. Она знает, как остаться с ним наедине.Синтия вздернула подбородок и прошептала ему на ухо:– Я отказалась от панталон сегодня вечером, лорд Ланкастер.Его туфли словно приросли к гладкому полу коридора, и Ник едва не упал. Он остановился и почувствовал, как горит у него лицо.– Ты никогда их не носила. Что ж тут удивительного?– Теперь я их ношу. Розовые. Отделанные кружевом и расшитые обнаженными девушками из гарема.– Это неправда!– Приходи вечером в мою комнату, и я тебе покажу.Синтия улыбалась, когда за ужином он подвинул ей стул. А Ник не мог оторвать от неё глаз. * * * Черт возьми! Проклятие!Ланкастер беспокойно ходил по спальне снятого им номера.Синтия изводила его весь вечер. Дарила ему озорные улыбки. Наклонялась к нему всякий раз, когда разговаривала с леди, сидевшей рядом с ним с другой стороны. Однажды она даже пробежала пальцами по его бедру, и это было… здорово. По-настоящему здорово.Она флиртовала с ним. Взглядом издевалась над ним. И говорила о своих панталонах. В обществе.Когда Ланкастер прибыл в Лондон, когда он, наконец, оказался вдалеке от Синтии, собственное поведение ужаснуло его. Так безрассудно предаться страсти с укрывавшейся молодой девушкой. Подвергнуть опасности ее репутацию и будущее… Его поведение было достойно осуждения.Придя к такому выводу, Ланкастер принял решение вести себя с предельным уважением, чтобы доказать Синтии, что способен на это. Доказать, что она может доверять ему во всем.Когда она была за океаном, это казалось ему довольно легкой клятвой. Но теперь он опять был рядом с ней, он сильно скучал, а она была чертовски хороша. Его тело, как высохшая оболочка, хотело наполниться Синтией.Когда она окликнула его в театре, ему потребовалась вся сила воли, чтобы не подхватить ее и не унести в экипаж, и… И что? Изнасиловать ее? Прямо в экипаже на городской улице?Это шло вразрез с его планами. Ланкастер снова стал мерить шагами комнату, столкнувшись с неприятной правдой. Он не мог сопротивляться ей. Всего в течение пары секунд она пробежалась пальцами по его ноге к бедру, но его плоть отреагировала мгновенно, и он страдал потом минут тридцать.Достаточно только вспомнить, и опять страдания.Ник посмотрел на часы. Почти половина двенадцатого. Последние слова Синтии звучали у него в ушах: «Если ты не найдешь дорогу в мою комнату до полуночи, я найду дорогу в твою».Она же не станет бродить по улицам в полночь в поисках места его проживания? Если не считать того, что за ужином он вскользь упомянул название отеля, где остановился. А Синтия отличается чертовским упрямством.– Проклятие, – пробормотал Ник, глядя на часы.Ему придется идти только ради ее безопасности. А когда она рядом, он не в силах сопротивляться.О, это будет совсем неблагородно.Синтия посмотрела на часы. Без пяти двенадцать, а Ника нет.Когда она пришла в свою комнату, то никак не могла разрешить одну головоломку. Позвать ли служанку помочь ей надеть новое неглиже, чтобы Ник увидел ее во всем блеске? Или предположить, что он не придет, и остаться в обычной одежде? Ее ярко-синее платье, возможно, было не самым практичным нарядом для спуска с балкона, но это лучший выбор, чем пеньюар из бледно-желтого шелка, что был на ней сейчас.Проклятие. Ей надо проскользнуть в отель «Ледбеттер» во что бы то ни стало.Синтия подошла к кровати, чтобы взять накидку. Она уже потянулась за часами, когда открылась дверь на балкон.Синтия замерла, все еще не веря, что это мог быть он. Но в комнату вошел Ник, его лицо перекосилось от ярости, а штаны были порваны на колене.– Ты действительно собиралась сделать это?Он указал на часы в ее руке.– Но я же сказала, разве нет?– Ты упрямая, несносная женщина. – Ник шагнул к ней. – Я пытаюсь благородно и скромно ухаживать за тобой, а ты…– Что ты такое придумал, Ник?Синтия бросила часы на пол и скинула с плеч накидку. Когда его взгляд остановился на ней, она прекрасно знала, что он видит. Сквозь бледный шелк были видны соски и темный треугольник волос между бедер.Его глаза лихорадочно заблестели.Синтия взялась за пеньюар, чтобы снять его.– Стоп! – гневно прошептал Ланкастер.– Я хочу тебя.– Нам придется подождать.– Нет.– Есть кое-что, что мы должны обсудить. Кое-что серьезное, что я хочу…– О, ради Бога, просто попроси меня выйти за тебя замуж, и покончим с этим!Ник слова не мог вымолвить от изумления. Он выругался, потом сложил руки на груди, наконец, указал на стул в углу комнаты:– Сядь.– Нет.– Сядь, или я поменяю отель, и ты опять долго не увидишь меня.Синтия изучала его лицо, пытаясь понять, что в нем изменилось. Его решительность носила теперь какой-то другой характер.Ник потянул свою манжету и улыбнулся:– Через четыре месяца я снова буду в Америке. Возможно, тогда мы и увидимся.– Черт! – вспыхнула Синтия и шлепнулась на стул, постаравшись, чтобы пеньюар поднялся как можно выше, открыв лодыжки.Сначала он проверил, закрыта ли дверь. Как будто она не подумала об этом. Потом подошел к открытой балконной двери и долго смотрел в ночное небо. Наконец повернулся к Синтии.– Как только я оказался в Лондоне, сразу же отправился к Имоджин Брандисс и ее отцу. Даже домой не заходил. Просто хочу, чтобы ты это знала.– Тяжело было? Она успокоилась?– Тяжело было… ровно настолько, насколько я и думал.– Прости, – съежилась Синтия.– Но у нее был благодарный вид, как мне кажется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79