– Ложитесь спать, Кэт. У вас слипаются глаза.
– Вряд ли мне удастся выспаться, – пробормотала Кэт. – Я сплю в одной комнате с Бриджит, а она говорит во сне. – Сначала Кэт решила, что будет спать в одной комнате с Ингрид, но та, приняв надменный вид, перебралась в детскую.
Коннор усмехнулся.
– Не может же человек говорить без остановки день и ночь. Бриджит просто потеряет голос.
* * *
Коннор отправился спать, но у Кэт оставалось еще одно дело. Она решила написать матери.
«БРЕКЕНРИДЖ, ФЕВРАЛЬ, 1887», – начала она, сообщая далее о благополучном приезде Бриджит, об отправке Шона в денверский санаторий, о переводе через банк пятидесяти пяти долларов в счет оплаты проезда Бриджит из Чикаго; эта сумма должна будет возмещаться по три доллара в день – обычная плата работницам в Колорадо; и, наконец, о странном отзыве отца Рабануса на план Шона о совместном ведении хозяйства. «МОЖНО ПОДУМАТЬ, ЧТО Я И МИСТЕР МАКЛОД СОБИРАЕМСЯ ЖИТЬ ВО ГРЕХЕ, – писала Кэт, улыбаясь. – ОТЕЦ РАБАНУС, ДОЛЖНО БЫТЬ, БРЕДИЛ ИЗ-ЗА СВОЕЙ ЛИХОРАДКИ».
* * *
Кэт и Бриджит решили отпраздновать соединение двух домов и устроить в проходной комнате торжественный обед, который будет состоять из блюд, приготовленных Бриджит, и из восхитительного пива, приобретенного Кэт у мистера Брэддока. Ингрид полагалось играть на фортепьяно – умение музицировать, казалось, было ее единственным достоинством.
Кэт надеялась, что праздничный обед сплотит две семьи в один счастливый, хоть и временный союз. Хмурое лицо Дженни Маклод, наблюдавшей с противоположной стороны коридора за тем, как плотник приколачивает последние куски дерева, не вписывалось в радужные планы Кэт. И все же она кивнула Ингрид, которая, облачившись в ярко-голубое платье с низким вырезом, заиграла веселую мелодию. Кэт решила, что в душе Ингрид была настоящей содержательницей салуна. Казалось, никто не сознавал, насколько неуместен ее выбор. Может быть, они не знали слов этой песенки. Не успела Кэт оглянуться, как Фиба и Шон-Майкл пустились в пляс, не дожидаясь старших. Вздохнув, Кэт предложила Коннору и Одноглазому что-нибудь выпить.
– Не называйте меня «мистер Уотерсон», мэм, – сказал старый горняк. – Все зовут меня Одноглазым. – Он показал на черный кружок на своем глазу и под хихиканье детей Коннора настоял на том, чтобы сию минуту рассказать в мельчайших подробностях ужасную историю о том, как потерял глаз из-за злого медведя, когда был разметчиком в Голубых горах в пятьдесят девятом. Во время всего леденящего кровь повествования Кэт стояла, оцепенев от страха.
У двери со стороны дома Коннора хозяин, кутаясь в теплое пальто, спорил с Отто Дидериком, который неизменно отвечал на все замечания Коннора:
– Я должен гофорить об эфтом с миссус Фицджеральд.
Коннор хотел заплатить ему за последнюю часть работы, и Кэт не понимала, о чем спор. Но не успела она выяснить, в чем дело, как в коридор со стороны дома Шона заглянул человек, которого Кэт уже встречала на улице с цыпленком в руке.
– Никто не ответил на мой стук, – заявил он.
– Да, – сказал Дидерик, – здесь нужен айн дферь.
– Мистер… – Кэт отыскивала в памяти фамилию гостя. – Мистер Бостих, не хотите ли чего-нибудь освежающего? – и она пригласила посетителя за стол, внесенный в коридор из кухни Шона и накрытый полотняной скатертью, принадлежавшей покойной жене Коннора.
Ингрид повернулась от пианино, вынесенного из ее ужасной гостиной, и поприветствовала гостя:
– Привет, Карл.
В этом приветствии Кэт усмотрела больше живости, чем проявила Ингрид за все время их знакомства.
– Я пришел узнать, может, вы передумали, мэм, – обратился Карл Бостих к Кэт.
– Насчет чего я передумала? – удивилась девушка.
– Насчет моего предложения. Оно по-прежнему в силе. – Он оглядел голые деревянные стены комнаты, соединившей два дома. – Вам надо бы обложить стены жестянками и оклеить бумагой. Вы даже не поставили здесь печку! – Карл Бостих снова застегнул куртку. – Ну, как я уже говорил, я работаю старшим мастером в плавильне. Может быть, вы этого и не знали, когда отказывали мне, миссис Фицджеральд. Зарабатываю я хорошо, да и бить вас не буду.
– Как же это… ах, да… – Теперь Кэт вспомнила, что Карл просил ее руки. – Но право же, боюсь, я в самом деле не могу…
– Третьего раза не будет, – предупредил мистер Бостих.
– Вы знакомы с Бриджит? Бриджит, подойди, познакомься с мистером Бостихом.
Карл Бостих изучающе оглядел молоденькую Бриджит с ее веснушчатым носиком и рыжими кудряшками.
– Сдается мне, вы католичка? – пробормотал он. Бриджит кивнула, радостно улыбаясь, и это были последние слова, произнесенные Карлом Бостихом в этот вечер.
– Миссус, – обратился к Кэт плотник, – фам нушна айн дферь от эфта комната до крыльцо.
Кэт задумалась.
– Может быть, даже с фонарями по бокам, – продолжал Отто.
– Фонари с цветными стеклами, – живо откликнулась Кэт, кутаясь в кашемировую шаль, так как в проходной комнате было холодно.
– Та. Я пошлю за цфетными стеклами, а пока што начну делать красифый дферь.
– Что это за разговоры? – возмутился Коннор. – Он даже не утеплил комнату, а теперь еще хочет прорубить здесь дверь и впустить побольше холодного воздуха? – Коннор застегнул пальто на все пуговицы и вытащил из кармана теплые перчатки. – И для чего дверь? Здесь даже нет крыльца, потому что этот болван своротил его.
– Ну, Коннор, нужно быть справедливым. Он своротил крыльцо дома Шона. Этой комнаты еще не существовало, когда мистер Дидерик начинал свою работу. – Кэт уже рисовала в своем воображении изумительно красивые фонари с цветными стеклами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134