– Да, Коннор, беременна. – Она испытала злорадное удовольствие, упоминая о такой возможности. – Посмотри, что случилось с твоим отцом и моей матерью. Тебе придется на мне жениться. Тогда с тебя мигом слетит все самодовольство. – Однако Коннор вовсе не выглядел самодовольным. У него был такой вид, словно женитьба на Кэт хуже смерти. Кэт отвернулась, смахивая навернувшиеся на глаза слезы.
«Несомненно, из-за дорожной пыли», – подумала она.
– Не могу представить себе худшей участи, – добавила Кэт, – чем быть вынужденной выйти замуж за человека, впавшего в безбожие, за отступника. Я скорее выйду за протестанта. – Кэт вызывающе вздернула подбородок, не в силах смириться с мыслью, что Коннор Маклод может подумать, будто она хочет стать его женой.
– Ты религиозная фанатичка, тебе это известно?
– Неправда. У меня много друзей, которые придерживаются другой веры.
– Влюбленные не рассуждают о безбожниках да отступниках.
– А кто говорил о любви? – откликнулась Кэт, и сердце у нее дрогнуло.
– Никто, – отрезал Коннор. В глубине души он понимал: чувствуя то, что чувствовали они вчера, они должны хоть немного любить друг друга. Вероятно, Кэт думала иначе..
* * *
– Мэри Бет, что ты делаешь? – спросила Кэт. Девушка залилась румянцем. Она целовалась с молодым человеком в тот момент, когда в гостиную вошли Коннор и Кэт.
– У него самые честные намерения, мисс Кэт. Кэт расплакалась и выбежала из комнаты.
– Мисс Кэт больна? – испуганно поинтересовалась Мэри Бет.
– Она… просто устала, – сказал Коннор. – Три-четыре дня на ранчо доведут до слез любую городскую девушку.
– Боже мой, истинная правда, – согласилась Мэри Бет. – Жизнь на ферме очень трудна. Особенно когда земля истощилась и не можешь вырастить хороший урожай, чтобы прокормить семью. Не знаю, что было бы со мной, если бы миссис Фицпатрик не взяла меня к себе. Она и мисс Кэт замечательные женщины.
Коннор чувствовал себя подлецом. Он только что соблазнил замечательную женщину, а на обратном пути в поезде разжигал в себе неприязнь к ней из-за ее борьбы с пьянством и всех неприятностей, в которые его втянула Кэт. Как бы ни раздражали Коннора ее крестовые походы против пьянства, он понимал, что делалось это из самых добрых побуждений, а в случае с Мэри Бет Кэт была гораздо лучшим ангелом-хранителем, чем приют для работниц в Чикаго.
Коннор вздохнул. Если бы у Кэт был свой собственный ангел-хранитель, то в эту самую минуту она не плакала бы у себя в комнате, страшась предстоящей исповеди. Коннор тоже надеялся, что ей не придется предстать перед отцом Рабанусом. Кэт никогда не рассказывала, какое наказание наложил на нее молодой священник. А что если она забеременеет? Коннор снова окажется женатым на еще одной обиженной женщине. Хотя и красивой. И такой страстной. Никогда еще не спал он с такой волнующей женщиной.
«Ладно, Коннор Маклод, – сказал он сам себе, – лучше гнать прочь такие мысли. Она ясно дала понять, что не хочет выходить за тебя».
ГЛАВА 16
К концу июня Брекенридж и окрестности украсились свежей зеленью осин и тополей. Желтые и пурпурные полевые цветы пестрели на лугах. Реки, совсем недавно скованные снегом и льдом, величественно несли свои голубые воды, вздымая белые гребешки пены. А озера в тех местах, где рудничные выработки не мутили воду, смотрели в ясное небо; в их спокойных водах отражались белые облака и сверкали солнечные лучи. Даже двое священников воодушевились, глядя на великолепие лета в высокогорном краю, хотя их постоянные разъезды плохо сказывались на здоровье отца Рабануса.
По причине частого отсутствия священников Кэт так и не исповедалась, однако совесть ее не мучила. Пока она не видела своего соучастника по греховным деяниям, ей удавалось забыть, что это грехопадение свершилось. Кэт оставила хозяйство на Мэри Бет и Нолин, а дела – на Коннора, удостоверилась, что у Дженни в монастырской школе и у Джимми на руднике все в порядке, и целыми днями гуляла по округе с детьми Шона.
Написав матери об исчезновении Ингрид, она выбросила из головы мысли о том, как Шон воспримет измену жену, так же как изгнала из памяти воспоминания о той ночи, проведенной в объятиях Коннора. Ничего плохого не случилось. Ребенка не предвиделось, а Коннор, очевидно, не питал к ней никаких чувств, кроме похоти, иначе он бы предложил Кэт выйти за него замуж.
Она убеждала себя, что рано или поздно Шон вернется домой, и они вместе будут растить его детей. Коннор не раз жаловался на то, какую причудливую форму приобретает его дом благодаря усилиям Дидерика, поэтому было бы неплохо, если бы Шон купил у Коннора его половину. Тогда Коннор Маклод убрался бы из ее жизни к огромному облегчению их обоих. Так размышляла Кэт, в то время как Фиба и Шон-Майкл резвились на летнем солнышке.
Вскоре приехали отец Коннора и Мейв, беременность которой уже стала заметной. Она разрушила планы Кэт на будущее, заявив, что намерена забрать детей Шона в Денвер.
– Раз, судя по всему, мать бросила их, – сказала Мейв, – лучше им быть поближе к отцу.
– Но я могу о них позаботиться, – попыталась возражать Кэт.
– Таскать их в салуны, полные пьяниц, ты считаешь проявлением заботы и ответственности?
Кэт покраснела. Кто рассказал Мейв об этой драке в салуне, которая случилась в тот единственный раз, когда Кэт взяла Фибу и Шона-Майкла на воскресную демонстрацию «Брекенриджской Лиги борьбы за трезвость»? Коннор, разумеется, не мог выдать ее во время одной из своих поездок в Денвер. Он пообещал ей, что ничего не скажет Мейв, и Кэт верила его обещанию.
– Им хорошо со мной, мама. А Шон болен, он не может присматривать за двумя детьми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134