– спросила Джудит. Ее пальцы шевелились, как будто она хотела вырвать послание из рук мужа.Уолтеф пожал плечами.– Он требует моего заверения поддержке его кампании против скоттов. Я должен присоединиться к нему, как только смогу. – Он протянул ей пергамент, погладил бороду и вздохнул.– До чего же не вовремя. Я так надеялся присутствовать при рождении моего первенца.Джудит подняла голову от пергамента и сурово взглянула на него.– Ты должен выполнить требование дяди. Не следует сердить его. Тем более что ты ничем не сможешь помочь при родах, а будешь только стоять под дверью и мешаться под ногами. От твоего присутствия ничего не зависит.Симон почувствовал, что обстановка накаляется.– Ты хочешь, чтобы я пошел воевать?– Я хочу, чтобы ты выполнил свой долг перед моим дядей, – холодно заявила она.– А как насчет моего долга перед тобой и ребенком?– Долг перед дядей важнее, – ответила Джудит с раздражением. – Ты же не хочешь, чтобы он захватил твои земли, если ты не выполнишь своих обязательств?– Нет… Но я беспокоюсь о тебе…– Тогда выполняй волю дяди. Не забывай, что он король.– Женщины… – Уолтеф натужно рассмеялся и хлопнул Симона по плечу. – С ними никогда не знаешь, сгоришь ты или замерзнешь, но в любом случае тебе своих собственных яиц не видать.Джудит отвернулась, но Симон успел заметить, как она сжала зубы.Уолтеф повел Симона в общий зал.– Пусть пыль осядет, – пробормотал он. – Иногда с миледи трудновато, но я ни одного ее волоска не хотел бы в ней изменить.– Только свои собственные, милорд, – заметил Симон. Уолтеф провел рукой по голове и несколько смущенно улыбнулся.– А, это все пустяки, – сказал он. – Расскажи мне, чем ты занимаешься.И Симон рассказал ему о своих обязанностях при дворе, воинских упражнениях и успехах. Уолтеф слушал с искренним интересом и озабоченностью. Он это умел, благодаря чему пользовался большой любовью солдат и простого люда. Он был гордым, но в нем полностью отсутствовала свойственная его жене надменность.– А нога? – спросил он.Симон бессознательно опирался больше на правую ногу, чтобы облегчить боль.– Болит иногда, – признался он. – Если приходится долго стоять или когда я весь день на службе. – Он бросил быстрый взгляд на Уолтефа. – Но я не жалуюсь, милорд.– Я это знаю. Я ведь сам спросил.– Чаще я не замечаю. – Это было и правдой, и ложью одновременно. Симон никогда не забывал о своей ноге. Он решил, что не будет ничем отличаться от остальных, но путь, который для других был прям, давался ему с трудом. Порой его переполняли горечь и обида, но он научился держать себя в руках. Чтобы сменить тему, он рассказал Уолтефу о своей встрече с людьми шерифа.Уолтеф помрачнел.– Шерифы моих земель для меня – как шипы в заднице. Почему король ставит на эти должности таких шакалов, выше моего понимания.Симон нахмурился. Он припомнил, как собирал кубки в зале в Руане в тот день, когда впервые приехали английские заложники, состязание на руках, в котором победил Уолтеф.– Шерифом здесь Пико де Сай? – спросил он.– В Кембридже, – оскалился Уолтеф. – И он хуже всех, хотя они все одного поля ягода. Они грабят людей и наказывают их за малейшие огрехи. Ко мне они относятся с презрением, будто и не я здесь хозяин.– Почему вы не поговорите с королем?Уолтеф покачал головой.– Я начинаю думать, что Вильгельм прекрасно знает, как ведут себя его шерифы, и он специально посылает ко мне таких людей.– Я при дворе ничего такого не слышал, – нахмурился Симон.– Это естественно. Тебе не могут быть известны все секреты жизни короля.Симон не знал, как реагировать. При дворе никто открыто не говорил того, о чем думал.– Мне кажется, король рад иметь вас в качестве племянника, – дипломатично заметил он.Уолтеф мрачно усмехнулся.– Он рад иметь меня там, где ему хочется.От необходимости отвечать Симона спасла подошедшая Сибилла. На руках она держала крошечного ребенка.– Симон! – Она поцеловала его в щеку. – Боже, мальчик, да ты уже выше меня!– А вы, кажется, обзавелись малышом, – улыбнулся Симон, нервно вглядываясь в розовое личико в пеленках.– Это – моя дочь Элисанд, – гордо заявила Сибилла. – Она родилась в День святого Винифреда.Симон пробормотал поздравления. Прямо спросить, есть ли у Сибиллы муж, он постеснялся. В прошлом она была довольно любвеобильна, и Симон мог назвать с десяток кандидатов в отцы ее ребенка. Кроме того, он очень боялся младенцев. Эти такие с виду невинные создания умели издавать устрашающие звуки и еще более устрашающий запах.– Элисанд – моя крестная, – сообщил Уолтеф. – Сибилла в прошлом году вышла замуж за Токи.– Мои поздравления, – снова пробормотал Симон. Сибилла лебедем выгнула шею.– Теперь я примерная жена, – гордо заявила она. – У меня отличный муж, дитя в колыбели и госпожа, которая вот-вот сама родит. – Она хмыкнула. – Больше уже не пошалишь!– Они с Токи очень счастливы, – сообщил Уолтеф, когда Сибилла ушла, как о чем-то недоступном для себя самого. Но Симон не обратил на это особого внимания, поскольку в четырнадцать лет он слабо разбирался в таких вопросах. К тому же он только что расслышал гонг – сигнал к ужину, а он успел ужасно проголодаться.Этот августовский день выдался душным. На женской половине в доме Уолтефа в Нортгемптоне все окна были открыты, чтобы роженице легче было освободиться от бремени.Схватки у Джудит начались накануне вечером. Теперь уже взошло солнце, а она все еще не родила.Даже в самых страшных своих кошмарах Джудит не предполагала, сколько страданий и унижений связано с родами. Наверняка грешники в аду страдают меньше. Боль все нарастала и стала совершенно невыносимой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121