- спросила она, указывая рукой на прекрасный мир з
а окном.
- Да, это большое дерево, - сказала Марилла, - и цветет обильно, но сами вишни н
икуда не годятся - мелкие и червивые.
- О, я говорю не только о дереве; конечно, оно прекрасно... да, оно осле
пительно прекрасно... оно цветет так, будто для него самого это нео
бычайно важно... Но я имела в виду все: и сад, и деревья, и ручей, и леса - весь бо
льшой прекрасный мир. Вы не чувствуете в такое утро, будто любите весь мир
? Я даже здесь слышу, как ручей смеется вдали. Вы когда-нибудь замечали, как
ие радостные создания эти ручьи? Они всегда смеются. Даже зимой я слышу их
смех из-подо льда. Я так рада, что здесь, возле Зеленых Мезонинов, есть руче
й. Может быть, вы думаете, что это не имеет для меня значения, раз вы не хотит
е оставить меня здесь? Но это не так. Мне всегда будет приятно вспомнить, ч
то возле Зеленых Мезонинов есть ручей, даже если я никогда больше его не у
вижу. Если бы здесь не было ручья, меня всегда преследовало
бы неприятное чувство, что он должен был здесь быть. Сегодня утром
я не в пучине горя. Я никогда не бываю в пучине горя по утрам. Разве это не за
мечательно, что бывает утро? Но мне очень грустно. Я только что воображала
, что вам все-таки нужна именно я и что я останусь здесь навсегда-навсегда.
Было большим утешением это вообразить. Но самое неприятное в воображаем
ых вещах - это то, что наступает момент, когда приходится перестать вообра
жать, а это очень больно.
- Лучше одевайся, спускайся вниз и не думай о своих воображаемых вещах, - за
метила Марилла, как только ей удалось вставить словечко. - Завтрак ждет. Ум
ой лицо и причешись. Оставь окно открытым и разверни постель, чтобы она пр
оветрилась. И побыстрее, пожалуйста.
Аня, очевидно, могла действовать быстро, когда это требовалось, потому чт
о уже через десять минут она спустилась вниз, аккуратно одетая, с расчеса
нными и заплетенными в косы волосами, умытым лицом; душу ее при этом напол
няло приятное сознание, что она выполнила все требования Мариллы. Впроче
м, справедливости ради, следует заметить, что она все-таки забыла раскрыт
ь постель для проветривания.
- Я сегодня очень голодная, - объявила она, проскользнув на стул, указанный
ей Мариллой. - Мир уже не кажется такой мрачной пустыней, как вчера вечером
. Я так рада, что утро солнечное. Впрочем, я люблю и дождливые утра тоже. Любо
е утро интересно, правда? Неизвестно, что ждет нас в этот день, и так много п
ростора для воображения. Но я рада, что сегодня нет дождя, потому что легче
не унывать и стойко переносить превратности судьбы в солнечный день. Я ч
увствую, что мне сегодня предстоит многое перенести. Очень легко читать
о чужих несчастьях и воображать, что и мы могли бы героически их преодоле
ть, но это не так легко, когда приходится и в самом деле с ними столкнуться,
правда?
- Ради Бога, придержи язык, - сказала Марилла. - Маленькая девочка не должна т
ак много говорить.
После этого замечания Аня совсем умолкла, столь послушно, что ее продолж
ающееся молчание стало несколько раздражать Мариллу, как нечто не совсе
м естественное. Мэтью тоже молчал - но это, по крайней мере, было естествен
но - так что завтрак прошел в полном молчании.
По мере того как он приближался к концу, Аня становилась все более и более
рассеянной. Она ела машинально, а ее большие глаза неотрывно, невидящим в
зглядом смотрели на небо за окном. Это раздражало Мариллу еще сильнее. У н
ее было неприятное чувство, что в то время, как тело этого странного ребен
ка находилось за столом, дух его парил на крыльях фантазии в какой-то заоб
лачной стране. Кто захотел бы иметь в доме такого ребенка?
И однако, что было самым непостижимым, Мэтью желал оставить ее! Марилла чу
вствовала, что он хочет этого сегодня утром так же сильно, как вчера вечер
ом, и собирается и дальше хотеть этого. Это была его обычная манера - вбить
себе в голову какую-нибудь причуду и цепляться за нее с поразительным мо
лчаливым упорством - упорством в десять раз более мощным и действенным б
лагодаря молчанию, чем если бы он говорил о своем желании с утра до вечера.

Когда завтрак кончился, Аня вышла из задумчивости и предложила вымыть по
суду.
- Ты умеешь мыть посуду как следует? - спросила Марилла недоверчиво.
- Довольно неплохо. Правда, я лучше умею нянчить детей. У меня большой опыт
в этом деле. Жаль, что у вас здесь нет детей, которыми я могла бы заняться.
- Зато я совсем не хотела бы, чтобы здесь было больше детей, чем в данный мом
ент. С тобой одной вполне достаточно хлопот. Ума не приложу, что с тобой де
лать. Мэтью такой смешной.
- Мне он показался очень милым, - сказала Аня с упреком. - Он очень доброжелат
ельный и совсем не возражал, сколько бы я ни говорила - ему это, кажется, нра
вилось. Я почувствовала в нем родственную душу, как только увидела его.
- Оба вы чудаки, если ты это имеешь в виду, говоря о родстве душ, - фыркнула Ма
рилла. - Хорошо, можешь вымыть посуду. Не жалей горячей воды и вытри как сле
дует. У меня и так полно работы сегодня с утра, потому что придется поехать
после обеда в Уайт Сендс - повидать миссис Спенсер. Ты поедешь со мной, и та
м решим, что с тобой делать. Когда кончишь с посудой, пойди наверх и застел
и кровать.
Аня довольно проворно и тщательно вымыла посуду, что не осталось не заме
ченным Мариллой. Затем она застелила кровать, правда с меньшим успехом, п
отому что никогда не училась искусству бороться с периной. Но все же кров
ать была застелена, и Марилла, чтобы на время избавиться от девочки, сказа
ла, что разрешает ей пойти в сад и поиграть там до обеда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17