Но к вечеру, когда мы с Анной пришли к нам в кухню, там сидел один человек. Вид у него был какой-то застенчивый. Это был Свенссон из Стуббенэсета. Он хотел купить у нас поросенка. Буссе и Лассе побежали за папой, который пахал в поле. А Свенссон сидел у нас в кухне и ждал папу. Анна отвела меня в угол и шепнула:
- Верно, ведь он какой-то застенчивый и растерянный? Может, нам попробовать еще разок? Давай поговорим с ним, подбодрим его, как советовала фрёкен.
Я согласилась. Мы с Анной можем болтать без умолку. А вот когда нужно было поговорить со Свенссон ом и порадовать его, мы никак не могли придумать, что ему сказать. Я думала, думала и под конец сказала:
- Сегодня хорошая погода.
- Да, - согласился Свенссон.
Наступило молчание. Немного погодя я опять сказала:
- Хорошая была вчера погода.
- Да, - снова согласился Свенссон.
И тут во двор вошел папа, а Свенссон встал и пошел к двери. Выйдя в сени, он снова приоткрыл дверь, сунул голову в кухню и сказал, весело улыбаясь:
- А какая погода была позавчера?
- Может, мы все-таки его немножко обрадовали, - сказала Анна погодя.
- Может, и обрадовали. Но только я в это больше не играю. Не собираюсь больше никого радовать.
И все-таки я это сделала. И Анна тоже. Потому что на следующий день фрёкен рассказала, что одна девочка из нашего класса, которую зовут Марта, долго не придет в школу. Она тяжело заболела, и ей придется лежать в постели много месяцев. Вечером я долго не могла уснуть, лежала в постели и думала о Марте. И решила, что отдам ей Беллу, свою лучшую куклу. Ведь я знала, что у Марты нет вовсе никаких игрушек.

Утром я рассказала Анне, что решила отдать Мэрте свою куклу. Тогда Анна сбегала домой и принесла свою лучшую книжку сказок. После уроков мы побежали к Мэрте. Она лежала в постели такая бледная. Мы положили Беллу и книжку ей на одеяло и сказали, что дарим ей и куклу, и сказки. Я никогда еще не видела, чтобы кто-нибудь так обрадовался, как Марта. Ой-ой-ой! До чего же она обрадовалась! Она обняла Беллу и книжку и стала весело смеяться. Потом она позвала свою маму и показала ей подарки.
Когда мы вышли из дома, где живет Марта, я сказала Анне:
- Вот видишь, мы все-таки обрадовали человека, хотя и не собирались этого делать. Анна удивилась и ответила:
- И в самом деле обрадовали! И добавила:
- Хорошо, что мы не стали ей петь вместо подарков. По-моему, люди больше радуются, когда им дарят куклы и книги.
- Да, по крайней мере, дети, - согласилась я.
ДЕДУШКЕ ИСПОЛНЯЕТСЯ ВОСЕМЬДЕСЯТ ЛЕТ
В прошлое воскресенье дедушке исполнилось восемьдесят лет. В этот день мы все в Буллербю встали рано. Уже в восемь утра все мы отправились к дедушке: папа, мама, Лассе, Буссе и я, Агда и Оскар из Меллангордена, дядя Нильс, тетя Лиса, Улле и даже Черстин из Сёргордена и, ясное дело, все из Норргордена. Тетя Грета, мама Бритты и Анны, приготовила поднос с кофе и всяким вкусным угощением. А мы все принесли дедушке цветы.
Дедушка уже поднялся с постели и сидел в кресле-качалке, такой нарядный и добрый. Мы, дети, спели ему песню, а дядя Эрик сказал речь. В конце его речи были такие слова: "Ни у кого на свете нет такого папы, как у меня". Тогда дедушка заплакал, и слезы капали ему на бороду. Я тоже чуть не заплакала.
Целый день дедушка получал письма, цветы и телеграммы.
- Охо-хо, хо-хо! - повторял дедушка. - Подумать только, что люди помнят меня, старика!
А мы, дети, оставались весь день у дедушки. Нам было так интересно читать ему письма и телеграммы.
Не знаю, сколько раз за свой день рождения дедушка сказал "охо-хо, хо-хо". Он сидел молча в кресле-качалке и только иногда повторял:
- Подумать только, до чего же я стар, восемьдесят лет! Охо-хо, хо-хо!
Когда дедушка сказал это в пятый раз, Анна подбежала к нему, взяла его за руку и попросила:
- Дедушка, обещай, что ты никогда не умрешь!
Но дедушка на это ей ничего не ответил, а только похлопал Анну по щеке и сказал:
- Ах ты, дружочек мой, дружочек мой!
Когда дедушка получил все письма и телеграммы, мы стали читать ему газету. И надо же! В газете, в одном месте, было написано: "В воскресенье, восемнадцатого октября, исполняется восемьдесят лет бывшему владельцу усадьбы Норргорден в Буллербю Андерсу Юхану Андерссону".
Мы прочитали это дедушке, а он закивал с довольным видом и сказал:
- Вот как! Стало быть, обо мне и в газете написали? Охо-хо, хо-хо!
Правда, я никак не могла понять, что бывший владелец усадьбы Андерс Юхан Андерссон и есть дедушка. Лучше бы написали: "Дедушке из Буллербю исполняется в воскресенье восемьдесят лет".
Мы прочитали дедушке всю газету. Но он несколько раз просил нас прочитать снова про владельца усадьбы. Между прочим, в газете было написано про разные печальные вещи - про войну.
- Надо же! - сказал Буссе. - А вдруг война придет к нам и разрушит Буллербю? Как ты думаешь, дедушка?
- Ну уж нет! - ответил дедушка. - Этого не будет! Бог не позволит разорить нашу маленькую деревню.
Его святая рука защитит нас.
- Я тоже на это надеюсь, - сказала Бритта. - Ведь я хочу прожить в Буллербю всю жизнь.
Мы с Бриттой и Анной здорово придумали. Мы решили, что, когда Лассе вырастет большой, он женится на Бритте. И они будут жить в Меллангордене. Буссе женится на Анне, и они поселятся в Норргордене, а Улле женится на мне, и мы станем жить в Сёргордене. И тогда мы все сможем остаться жить в Буллербю. Когда мы сидели у дедушки, то рассказали мальчикам про это. Но Лассе ответил:
- Ха! Я найду себе жену покрасивее Бритты!
А Буссе сказал, что когда он вырастет, то уедет
в Америку, станет вождем индейцев и женится на индеанке. Ее имя будет Смеющаяся Вода или еще какое-нибудь в этом роде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51