А мы все уселись вокруг костра, достали свои термосы и стали пить горячий шоколад с бутербродами. Свет костра падал на воду, и казалось, будто озеро тоже горит. В лесу было совсем темно и тихо. И Лассе сказал:
- Я слышу, как тролли крадутся в темноте между деревьями на мягких лапах. Мы с Анной испугались, хотя Анна сказала:
- Вот еще! Никаких троллей не бывает!
Но мы все-таки прислушались, не крадутся ли в темноте тролли на мягких лапах. Но ничего не услышали и сказали об этом Лассе.
- Еще бы! У них такие лохматые лапы, - ответил Лассе. - Они ступают так тихо, стоят за деревьями и пялят на нас глаза.
- Вот еще! И вовсе они не пялятся на нас.
- А вот и пялятся! Весь лес полон троллиных глаз, которые сейчас таращатся на нас. Но подойти к нам они не смеют, боятся огня.
Тут папа сказал, чтобы Лассе перестал пугать маленьких девочек глупыми россказнями. Он подбросил веток в огонь, и он вспыхнул так ярко и красиво. Я не верю, что на свете есть тролли. Но на всякий случай забралась к папе на колени, а Анна села на колени к дяде Эрику. И дядя Эрик посвистел для нас. Он очень хорошо умеет свистеть, когда захочет. Как птица.
И я подумала: "Если и в самом деле в лесу есть тролли, то они сейчас, наверно, удивляются, зачем мы сидим здесь у огня среди ночи и слушаем, как дядя Эрик свистит".
И еще дядя Нильс, папа и дядя Эрик рассказывали всякие истории. А мы смеялись, потому что это
были очень смешные истории. Лассе, Буссе и Улле взяли карманные фонарики и пошли на берег поискать раков. И принесли в жестяной банке двадцать три штуки. Лассе сказал Буссе и Улле:
- Если девчонки будут вести себя как люди, мы завтра вечером угостим их раками.
- Да, но только смотря по их поведению.
- Точно, если они будут очень хорошо себя вести, - добавил Улле.
Когда костер догорел, дядя Эрик сказал, что пора спать. У наших пап шалаша не было. Они легли возле потухшего костра и завернулись в одеяла. Анна, Бритта и я залезли в свой шалаш под елкой. Мы тоже завернулись в одеяла и собрались спать. И тут мы услышали, как кто-то крадется неподалеку от шалаша. И я крикнула:
- Кто там?
- Тролль! - ответил Лассе страшным голосом. Мы поглядели в щелочки между ветками и увидели мальчишек. Они светили фонариками и сказали, что хотят посмотреть на наш шалаш. Потом они влезли к нам один за другим. В шалаше было тесно, но всем хватило места. Мальчики сказали, что шалаш у нас ничего себе, хотя у них, ясное дело, лучше. Потом они снова вылезли, и Лассе сказал:
- Да, шалаш у вас подходящий! Но от троллей он вас не спасет!
Мальчишки ушли, а мы попытались заснуть. Сначала мы немножко поболтали, но когда лежишь ночью в лесу, разговаривать как-то страшновато. Кажется, будто кто-то стоит в темноте и слушает.

Я думаю, Бритта и Анна заснули намного раньше меня. Я лежала и слушала, как шумит лес. Он шумел тихонько. А еще волны бились о берег медленно-медленно. Все это было так удивительно. И я не знала, весело мне или печально. Я лежала и пробовала догадаться, весело мне или грустно, но не смогла. Видно, потому, что, когда спишь в лесу, становишься какой-то чудной.
Папа разбудил нас в четыре утра. И я обрадовалась, хотя дрожала от холода, как собачонка. Солнышко уже светило. Мы вылезли из шалаша, помахали руками, чтобы согреться, и папа напоил нас горячим шоколадом. На озере еще лежал туман, но скоро он рассеялся. Мы с папой, Лассе и Буссе сели в одну лодку, дядя Эрик, дядя Нильс, Улле, Бритта и Анна в другую. И все мы поплыли забирать ловушки.
Мне жаль всех людей, которые никогда не сидели в лодке в четыре утра и не собирали ловушки на раков.
Почти во всех ловушках было полно раков. Буссе и Лассе запросто берут раков в руки. А я не смею. Буссе взял одного рака и стал его разглядывать. Потом вдруг ни с того ни с сего отпустил его в воду.
- Ты что, спятил? - крикнул Лассе. - С какой это стати ты бросаешь раков в озеро?
- У него были такие печальные глаза, - ответил Буссе.
- Ну и дурак! - рассердился Лассе. - Теперь он ползает по дну и рассказывает про нас другим ракам. И
нам больше их не поймать в этом году. Зачем ты его отпустил?
- Он так печально смотрел на меня, - повторил Буссе.
Но тут подошла вторая лодка, и мы крикнули Улле, Бритте и Анне:
- Много раков наловили?
- Почти полную лодку! - ответил Улле.
Потом мы поплыли назад, к своему лагерю, выложили раков в две большие бельевые корзины с крышками, упаковали все свои вещи и отправились домой, в Буллербю. Трава была мокрой от росы, висевшая на ветках паутина сверкала, как бриллиантовая. Ноги у меня промокли. Я была сонная, голодная и ужасно-преужасно довольная. Ведь так интересно идти гуськом по тропинке и нести так много раков. Дядя Эрик насвистывал, а мы пели:
Пошел на охоту охотник, зеленою рощей он шел.
Вдруг Лассе закричал:
- А я вижу дым Буллербю!
И мы все увидели дымок, поднимающийся над лесом. Дым трех труб. Мы поняли, что в Норргордене, Сёргордене и Меллангордене уже все проснулись. Мы прошли еще немного и увидели Буллербю. Солнце светило в окна, и деревня наша была такой красивой!
- Мне жаль людей, которым негде жить, - сказала я Анне.
- А мне жаль тех, кто живет не в Буллербю, - ответила Анна.
Дедушка уже проснулся и сидел под вязом, который растет на лужайке Норргордена. Услышав, что мы пришли, он крикнул нам:
- Есть нынче раки в Ноккене?
А дядя Эрик ответил, что раков там тьма-тьмущая и что дедушка такого еще не видел. Но дедушка сказал:
- Охо-хо, хо-хо! Да я на своем веку этих раков в Ноккене пропасть переловил.
Мы уселись на траве рядом с дедушкой и рассказали ему, как там было интересно. А Лассе открыл жестяную банку, где были раки мальчиков, и дал дедушке послушать раков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51