Лассе, Буссе и я вечно ищем, куда она снеслась. Только она очень хитрая и старается, чтобы мы не заметили, куда она пошла. Мама обещала давать нам по пять эре за каждое
найденное яйцо. И вот я нашла яйца на пятьдесят пять эре. А мячик я так и не нашла.
- Давайте бить по ним лаптой вместо мячика. Тогда яичницы хватит на всех в Буллербю! - сказал
Лассе.
Но я сложила яйца в свой передник, отнесла их маме и получила пятьдесят пять эре. Потом я раздала всем детям по пять эре, а остальные монетки положила в свою копилку. Я запираю ее маленьким ключиком. Ключик висит на гвоздике в глубине шкафа. Потом Анна нашла мячик и мы играли в лапту несколько часов. В этот день спать мы легли гораздо позднее обычного. Но ведь у нас начались каникулы, и не надо было вставать рано утром.
МЫ ПРОПАЛЫВАЕМ РЕПУ И ПОЛУЧАЕМ КОТЕНКА
Я заработала еще несколько монеток за то, что помогла пропалывать репу. Правда, полола не я одна, а все дети в Буллербю. Вообще-то Лассе, Буссе и я должны были пропалывать репу в Меллангордене, Бритта и Анна - в Норргордене, а Улле - в Сёргордене. Но вместо этого мы решили полоть все вместе на трех огородах. За каждый прополотый длинный рядок мы получали по сорок эре, а за самый короткий - двадцать. Чтобы не было больно коленкам, мы надели длинные передники. Бритта, Анна и я повязали голову платками, и мама сказала, что мы стали похожими на маленьких старушек. Мы взяли с собой целый жестяной кувшин с соком на случай, если захотим пить. Правда, мы сразу же захотели, взяли по соломинке, встали возле кувшина на колени и начали пить. Было так здорово тянуть сок из соломинки, что мы пили, пока не осталось ни капельки. Тогда Лассе побежал с кувшином на выгон, набрал в ручье воды и принес нам. Мы опять стали пить. Это было тоже интересно, но не так вкусно. Под конец Улле растянулся на земле и сказал:
- Слышите, как у меня внутри булькает?
Мы подошли к нему и послушали. И в самом деле, он выпил столько воды, что она булькала у него в животе, стоило ему только немного повернуться.
Потом мы принялись полоть репу. Пололи и рассказывали по очереди сказки. Лассе попробовал было рассказывать истории про привидения. Да только, когда светит солнце, привидений никто не боится. Тогда Лассе предложил соревноваться, кто умеет ругаться лучше всех. Но мы с Бриттой и Анной ругаться не захотели. Ведь фрёкен говорила, что ругаются только глупые люди. Лассе попробовал
ругаться потихоньку, но это было вовсе не интересно, и он скоро перестал.
Первый день полоть репу было интересно. А потом нам это стало надоедать. Но все-таки пришлось продолжать. Надо ведь было кому-то ее пропалывать.
Однажды, когда мы только что начали полоть, Лассе сказал Улле:
- Петрушка сальдо бумбум. А Улле подхватил:
- Кольфинк, кольфинк. А Буссе добавил:
- Мойси дойси филлибум арарат.
Мы спросили, что это значит, а Лассе ответил, что это особенный язык, его понимают только мальчики, а девчонкам его не понять.
- Ха-ха! - засмеялись мы. - Да вы и сами-то не понимаете, что говорите!
- А вот и нет, - заспорил Лассе. - То, что я сказал, значит: "Сегодня хорошая погода". А Улле ответил:
"Ясное дело, ясное дело". А Буссе добавил: "Как здорово, что девчонки нас не понимают".
Потом они долго болтали на своем языке. Тогда Бритта решила, что и нам тоже надо говорить на языке, понятном только девочкам. И мы стояли на коленках возле грядок и все утро болтали, мальчишки на своем языке, девочки - на своем. По мне так никакой разницы в этих языках не было. Но Лассе сказал, что наш язык дурацкий. Мол, у мальчиков язык намного лучше, почти такой же, как русский.
- Кольфинк, кольфинк, - повторял Улле.
Мы успели выучить, что на языке мальчишек это значит "ясное дело, ясное дело". И теперь мы с
Бриттой и Анной зовем Улле не иначе как "Улле Кольфинк".
Однажды мы сидели на груде камней, пили шоколад и ели бутерброды, которые прихватили с собой на прополку. И вдруг небо сразу потемнело, и началась страшная гроза. Пошел град. Градин нападало так много, что земля побелела, как зимой. Мы бросились бежать. Полоть мы ходили босиком. И теперь, когда пришлось бежать по этим сугробам, ноги у нас сильно замерзли.
- Бежим к Кристин из Лёвнесета! - крикнул Лассе.
Мы почти всегда слушаемся Лассе. И на этот раз послушались. Кристин живет неподалеку в маленьком красном доме. Мы помчались туда. К счастью, она была дома. Кристин - старенькая старушка, вроде нашей бабушки. Она очень добрая. Я была у нее много раз.
- Ах ты, батюшки! Ах ты, батюшки! - сказала она, всплеснув руками. - Ой-ой-ой! Бедные детки!
Она развела большой огонь в открытом очаге у себя в комнате. Потом она испекла нам в очаге вафли и сварила кофе, поставив треногий кофейник в середину очага.
У Кристин живут три кошки, одна из них только что принесла котят. Они лежали в корзине, такие хорошенькие, и мяукали. Их было четверо. Кристин сказала, что ей придется раздать всех котят, кроме одного. А не то у нее будет столько кошек, что ей самой будет негде жить.
- Ой! А нельзя нам взять их? - воскликнула Анна.
Кристин сказала, что с радостью отдаст нам котят. Да только не знает, что скажут на это наши мамы.
- Но ведь все люди любят котят, - заявила Бритта.
Мы стали просить, стали клянчить, чтобы нам отдали их хотя бы на время, на пробу. Как раз в каждый двор по котенку: в Норргорден, Меллангорден и Сёргорден. Лассе выбрал котенка для нас. Маленького, полосатого с белым пятнышком на лбу. Бритта и Анна взяли вовсе белого, а Улле черного.
Когда одежда высохла, мы пошли домой со своими котятами. Я рада, что кошке оставили одного котенка. А то у нее вовсе не осталось бы детей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51