Даже слишком много!
* * *
Вскочив на обломок мраморной плиты, Блейд окинул взором плотную толпу, сгрудившуюся перед ним. Нечеловечески широкие плечи, мохнатые головы, серые, черные, пегие и рыжие шкуры, кирки и ломы, зажатые в крепких руках… Рук, действительно, было многовато.
– Есть работа, парни, – он махнул в сторону морского побережья, туда, где карьер переходил в ровную ленту дороги. – Неприятная работа и не все останутся в живых после нее, но зато те, кому повезет, получат корабли. Новые прочные корабли, на которых так здорово бороздить океан под свист ветра и хлопанье парусов… – толпа глухо загудела, и Блейд понял, что можно кончать с лирикой. – Хрылы схлестнулись с нурешниками и им нужна помощь, – сообщил он. – Расчавкали, дерьмодавы?
– А ты сам-то из каковских будешь? – поинтересовался кто-то из толпы.
– Я – из клана Зеленого Кита! – Блейд гордо поднял голову.
– Чего-чего? Безволосый и с двумя лапами? Вы только позиркайте на него! Ну и блейдина! Нурло, еть его в печенку! – раздались выкрики.
Выбрав в первых рядах главного из горлопанов – мохнатого, рыжего и похожего на незабвенного друга Крепыша – Блейд подхватил его под мышки и разом втащил на свою каменную трибуну.
– Ты! Акулья требуха! Разве я выдаю себя за хадра? – он грозно уставился на заводилу. – Я сказал, что вхожу в клан Зеленого Кита! Зовут меня Ричард-Носач. И это – истинная правда! Можешь справиться у Рыжего, их Хозяина, когда выйдешь в море на собственном судне! И у Грудастой, Хозяйки Каракатиц, тоже!
– Э, братва, да он знает наших! – раздался восторженный вопль.
– Это также верно, как то, что я выиграл у Рыжего, Трехпалого, Зубастого и Лысака последнюю шерсть с их задниц, – с достоинством заявил Блейд. – Как раз после того, как мы месяца полтора назад встретились с кораблем Грудастой…
– А ты, парень, случайно не трахнул ее? – поинтересовался чей-то веселый голос.
– Было дело… – Блейд не собирался говорить им, кого и как он на самом деле трахнул на том судне.
– Нууу… вот это да… – уважительный вздох пронесся в толпе, и разведчик понял, что поле боя осталось за ним. Он тряхнул стоявшего перед ним хадра и спросил:
– Как звать, моряк?
– Мохнач…
– Гляжу я. Мохнач, ты тут вроде бы старший? – Хадр важно кивнул. – Хочешь в море, на своем корабле?
– Еще бы… Хозяин!
– Вот, – Блейд ткнул пальцем в косматую грудь, – Он уже понял, кто я такой! Хозяин! А вы – мой клан, моя команда! Вы все! Из этой Зеленой камнеломни, и из Розовой, Белой и всех других. Будете сражаться вместе со мной с нурешниками. За это получите корабли от хрылов. И – в море!
Толпа ответила одобрительным гулом. Блейд знал, что хадры никогда не бунтовали. Их продал хрылам клан; то была законная сделка, и неудачники честно гнули спины, не помышляя о бунте или бегстве, чтобы родное племя могло выйти в океан на новом корабле. Но если появлялся законный способ освободиться и от нудной работы, и от хрылов, и от опостылевшей суши – кто же станет возражать! Где эти нурешники, которым нужно пробить черепа и выпустить кишки?
Блейд, однако, боялся, что энтузиазм мохнатых моряков поубавится, когда они увидят, с кем нужно иметь дело.
* * *
Хадров во всех каменоломнях Тери набралось тысяча триста двадцать семь. В основном, молодых и крепких; но, по большей части, из команды дерьмодавов. Гарпунеров продавали крайне редко, и их было всего с полсотни.
Этих охотников Блейд свел в один отряд и вооружил дротиками со стальными остриями футовой длины – новым изделием Тарконеса. Получив в руки вожделенное оружие, гарпунеры занимались теперь только тремя делами – ели, спали и метали копья в цель. Вскоре их былая сноровка восстановилась; эти парни могли попасть в яблоко с пятидесяти ярдов и прошибить с такого же расстояния солидную доску. Блейд начал все чаще задумываться над тем, какой толщины доспехи у северян. Не в четверть же дюйма? В конце концов, они – живые существа, а не броненосцы!
Остальное мохнатое воинство было на первых порах зачислено в землекопы. Разведчик не собирался биться с нурами в открытом поле и решил превратить в форт свою виллу. Изящное белоснежное здание стояло на склоне холма, в изумительном фруктовом саду, разбитом вокруг; выше вздымалась живописная и обрывистая скалистая вершина, так что с тыла подобраться к обители первого архонта было не так-то просто.
Теперь две сотни хадров рубили деревья, очищали их от ветвей и коры, острили колья. Другие сотни вертикально срезали обращенный к морю западный склон холма, насыпая над пятиярдовым обрывом земляной вал. На валу быстро рос частокол палисада; когда сад был окончательно уничтожен, бревна стали подвозить на упряжках хассов из соседнего леска.
Селла и Нилата были в ужасе. Сотни волосатых дурнопахнущих четырехруких чудовищ ломали и рушили их маленький рай! И потом – потом они собирались драться с нурами, которыми их пугали с детства! Впрочем, еще неизвестно, кто выглядел страшнее – эти мохнатые монстры или гиганты-северяне. По крайней мере, они стоили друг друга.
Блейд, утомленный слезами и причитаниями младших жен, отослал их в город; с ним осталась только Эдара, и с этого времени ей безраздельно принадлежали все его ночи. Она совсем не пугалась хадров. Скорее наоборот – облачившись в плотную полотняную тунику, она ходила среди волосатых орд, надзирая за работой не хуже самого Блейда. Еще она взяла на себя кухню, в которой сейчас трудилось три дюжины четырехруких; и те быстро усвоили, что кроме Хозяина тут есть еще и Хозяйка.
К ночи Эдара едва не валилась с ног от усталости, но, окунувшись в бассейн, являла взорам Блейда восхитительное зрелище неувядаемого женского очарования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69