- Она знала и так, что я это сделаю. Нет, это что-то другое.
Вскоре после ухода Роббинс позвонил Рикори. Я сказал ему о смерти
Уолтерс. Он был искренне расстроен. Затем мы занялись грустным делом -
вскрытием тела. Результаты были те же - ничего такого, от чего девушка
могла бы умереть. Около четырех часов следующего дня Рикори снова позвонил
по телефону.
- Будете дома между шестью и девятью часами, доктор?
В его голосе слышалось сдерживаемое волнение.
- Конечно, если это нужно, - ответил я, - вы нашли что-нибудь,
Рикори?
Он помолчал, раздумывая.
- Не знаю. Может быть - да.
- Вы подразумеваете то предполагаемое место, о котором вы говорили?
Я даже не пытался скрыть свое волнение.
- Возможно. Я узнаю позже. Я еду сейчас туда.
- Скажите, Рикори, что вы предполагаете там найти?
- Кукол, - ответил он. И, словно избегая дальнейших разговоров,
повесил трубку.
Кукол! Я сидел, задумавшись. Уолтерс купила куклу и в том самом месте
получила этот странный ожог. У меня не было сомнения, что именно через
него получила она эту болезнь, через него и через мазь. И она давала нам
это понять. Впрочем, может быть, она и ошибалась. Но Уолтерс любила детей,
как и те восемь. И, конечно, дети больше всего любят кукол.
Что же обнаружил Рикори? Я позвонил Роббинс и попросил привезти
куклу, что она и сделала. Кукла была исключительно хороша. Она была
вырезана из дерева и затем покрыта гипсом. Она была поразительно похожа на
живого ребенка - ребенка с маленьким личиком Эльфа. Ее платье было покрыто
изысканной вышивкой - нарядное платье какой-то страны, которую я не мог
определить. Эта вышивка была просто музейной вещью и стоила, конечно, куда
дороже, чем сестра Уолтерс могла себе позволить. Никакой марки с указанием
фирмы или хозяина магазина не было.
Осмотрев внимательно, я спрятал куклу в ящик стола, и с нетерпением
стал ждать звонка Рикори.
В семь часов раздался звонок у дверей. Я услышал голос Мак-Кенна.
Увидев его, я сразу понял, что что-то неблагополучно. Его загорелое лицо
побледнело, глаза смотрели изумленно.
- Пойдемте к машине, док. Хозяин, кажется, умер.
- Умер? - воскликнул я и бросился вниз к машине. Шофер открыл дверцу,
и я увидел Рикори, сжавшегося в углу заднего сиденья. Я не услышал пульса,
а когда поднял ему веки, на меня уставились невидящие глаза. Но он был еще
теплым. Я приказал внести его. Мак-Кенн и шофер положили его на кушетку в
моем кабинете. Я нагнулся над ним со стетоскопом. Сердце не билось,
дыхания не было. По всей видимости, Рикори был мертв. И все-таки я не мог
успокоиться. Я проделал все, что делается в сомнительных случаях -
безрезультатно. Мак-Кенн и шофер стояли рядом. Они прочли приговор на моем
лице и переглянулись; лицо каждого из них сдерживало страх, и шофер был
напуган больше, чем Мак-Кенн. Последний спросил меня монотонным голосом:
- Может быть, это отравление?
- Да, может...
Я остановился. Яд! И этот страшный визит, о котором он говорил по
телефону! А возможность отравления в других случаях! Но эта смерть была не
такой - я чувствовал это - как те...
- Мак-Кенн, - обратился я к телохранителю, - когда и где вы заметили,
что с хозяином не все в порядке?
Он ответил также монотонно.
- Около шести кварталов от вас. Хозяин сидел близко, неожиданно он
сказал: "Иисус!", как будто испугался. Прижимая руки к груди, застонал и
словно окаменел. Я сказал ему: "Что с вами, босс? Вам больно?" Он не
ответил, затем свалился в мою сторону, а глаза его были широко открыты. Он
показался мне мертвым. Тогда я крикнул Полю, чтобы он остановил машину, и
мы осмотрели его. А затем на всех парах прилетели сюда...
Я прошел в кабинет и налил им по стаканчику спирта с бренди - они
явно нуждались в этом. Потом покрыл тело простыней.
- Сядьте, ребята. Итак, Мак-Кенн, расскажи мне все, что случилось с
того момента, как вы выехали из дома. Не упускай ни малейших деталей.
Он начала:
- Около двух часов босс поехал к Молли, это сестра Питерса, оставался
у нее час, вышел, поехал домой и приказал Полю вернуться за ним в четыре.
Но он много говорил по телефону, поэтому мы выехали только в пять. Он
приказал Полю ехать на одну маленькую улицу за Баттери-парком. Он сказал
Полю, чтобы тот ехал по улице, а машину остановил бы около парка. А мне он
сказал: "Мак-Кенн, я пойду туда один. Я хочу, чтобы они знали, что я
пришел один. - И добавил, - у меня есть на то причины. А ты будь
поблизости, но не заходи, пока я не позову тебя". Я сказал: "Босс, вы
думаете, что это благоразумно?" "Я знаю, что делаю. Выполняй то, что я
приказал", - ответил он. Поэтому я замолчал.
Мы приехали, и Поль сделал, как было приказано, а босс пошел по улице
и остановился у маленькой лавочки с куклами на окне, я разглядел лавчонку,
когда проходил мимо. Она плохо освещена, но я заметил внутри массу кукол и
худую девушку за кассой. Она показалась мне бледнее рыбьего брюха. Босс
постоял у окна, а затем быстро вошел. Я опять прошел мимо и мне
показалось, что девица стала еще бледнее. Я еще думал, что никогда не
видел человека с таким цветом лица.
Босс поговорил с девушкой, и она показала ему несколько кукол. А
когда я опять проходил, я заметил в лавке женщину. Она была очень крупная.
Я постоял у окна минуты две, так она меня удивила. Лицо у нее коричневое,
похожее на лошадиное, над губами усы, много больших родинок или бородавок,
и она как-то странно смотрела на девицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46