Когда он
проснется, он сможет говорить и двигаться. Я сказал об этом его людям. Я
видел, что они горят желанием задать ряд вопросов, но я дал понять, что
отвечать не собираюсь.
В десять тридцать ко мне забежал Брейл позавтракать и доложить о
больных. Я рассказал ему о ночных делах, умолчав, правда, о шапочке
сиделки и моем печальном опыте. Я сделал это потому, что Брейл ухватился
бы за эту шапочку. Я сильно подозревал, что он был влюблен в Уолтерс и что
я не смогу в этом случае удержать его от визита к кукольной мастерице. Это
было бы опасного для него, а его наблюдения не имели бы никакой цены для
меня. Кроме того, узнав о моем опыте, он отказался бы оставлять меня
одного. А это помешало бы моему решению увидеть мадам Менделип наедине (за
исключением Мак-Кенна, который наблюдал бы за мной извне).
Что могло получиться из этого, я не знал. Но только это могло спасти
мое самоуважение. Признать, что все случившееся было колдовством,
волшебством, сверхъестественным - означало сдаться на милость суеверия.
Ничего нет сверхъестественного! Если что-нибудь существует, оно должно
подчиняться естественным законам. Мы можем не знать этих законов, но они
существуют.
Если мадам Менделип обладает неизвестным знанием, я должен раскрыть
его. Тем более, что я смог предугадать ее технику. Во всяком случае, я
должен ее увидеть. Но сегодня был день моих консультаций, и до двух часов
дня я не мог уйти. Я попросил Брейла остаться на дежурство после двух.
Около двенадцати сиделка позвонила и сообщила, что Рикори проснулся, может
говорить и просит меня придти.
Он улыбнулся мне, когда я вошел. Я нагнулся послушать его пульс, и он
сказал мне:
- Я думаю, вы спасли больше, чем мою жизнь, доктор Лоуэлл, благодарю
вас, я этого не забуду.
Немного цветисто, но в его характере. Это показывало, что мозг его
работал нормально, и я успокоился.
- Да, вы были плохи. - Я погладил его руку.
Он прошептал:
- Были еще случаи смертей...
Мне захотелось узнать, помнит ли он что-нибудь о том вечере. Я
ответил:
- Нет, но вы потеряли много сил с тех пор, как Мак-Кенн привез вас
сюда. Я не хочу, чтобы вы много разговаривали сегодня... - И добавил
обычным тоном: - Нет, ничего не случилось. О, да, вы упали с кровати
сегодня утром. Вы помните?
Он посмотрел на людей, потом на меня и сказал:
- Я слаб, очень слаб. Вы должны быстро поставить меня на ноги.
- Вы будете сидеть через пару дней.
- Меньше, чем через два дня, я должен встать. Есть одна вещь, которую
я должен сделать. Я не могу ждать.
Я не хотел, чтобы он волновался, и сказал решительно:
- Это зависит только от вас. Я дам указания о вашем питании. Кроме
того, я хочу, чтобы ваши ребята оставались в комнате.
- И тем не менее, вы хотите уверить меня, что ничего не случилось, -
сказал он.
- Я хочу, чтобы ничего не случилось.
Я нагнулся над ним и прошептал: Мак-Кенн расставил людей вокруг ее
жилища. Она не сможет убежать.
- Но ее слуги способнее моих, доктор, - ответил он.
Я взглянул на него - глаза его были непроницаемы. Я пошел в кабинет в
глубокой задумчивости. Что знал Рикори?
В половине первого позвонил Мак-Кенн. Я был так рад услышать его
голос, что даже рассердился.
- Где ты был?.. - начал я.
- Слушайте, док, я у сестры Питерса, Молли, - перебил он меня.
Приходите скорее.
Это требование еще больше рассердило меня.
- Не сейчас, я освобожусь только после двух.
- А не можете ли вы все-таки приехать? Что-то случилось, и я не знаю,
что делать.
В его голосе слышалось отчаяние.
- Что случилось? - спросил я.
- Я не могу сказать по... - голос его снизился, стал мягким, я
слышал, как он сказал: "Успокойся, Молли, это не поможет". И затем мне: -
Ну, хорошо, приезжайте, когда сможете док, я подожду. Запишите адрес. -
Затем, когда он все продиктовал, я услышал, как он сказал: "Оставь это,
Молли! Я не уеду от тебя". Он резко повесил трубку.
Я вернулся к столу обеспокоенный. Он даже не спросил о Рикори - это
было само по себе тревожным признаком. Может быть, Молли узнала о смерти
брата и ей стало плохо? Я вспомнил, что Рикори говорил, что она ждет
ребенка. Нет, я чувствовал, что паника Мак-Кенна вызвана чем-то большим.
Убедившись, что серьезных вызовов нет, я попросил дежурного отсрочить их,
заказал машину и назвал адрес Молли.
Мак-Кенн встретил меня на пороге, лицо его похудело и осунулось, в
глазах стояло загнанное выражение. Он молча пропустил меня через гостиную.
Я увидел женщину с плачущим ребенком на руках. Мак-Кенн провел меня в
спальню. На кровати лежал мужчина, накрытый покрывалом до подбородка. Я
нагнулся, попробовал пульс, сердце. Он был мертв. Мак-Кенн сказал:
- Муж Молли. Осмотрите его, как босса.
Я почувствовал исключительно неприятное чувство. Питерс, Уолтерс,
Рикори, этот лежащий передо мной - будто какая-то рука специально
направляла меня; когда же это прекратится?
Я раздел мужчину, вынул из сумки увеличительное стекло и зонды. Я
осмотрел все тело, дюйм за дюймом, начиная от области сердца. Ничего... Я
перевернул тело и сейчас же в основании черепа увидел крошечную точку. Я
вынул самый тонкий зонд и ввел его. Зонд - и опять у меня возникло
ощущение бесконечного повторения - свободно скользнул в отверстие. Я
слегка пошевелил им. Что-то вроде длинной тонкой иглы было введено в то
место, где позвоночник соединяется с мозгом. Случайно, а может быть,
потому, что игла дико вращалась, чтобы прервать нервные пути, случился
паралич дыхания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46