Это вызвало моментальную смерть. Я вынул зонд и
повернулся к Мак-Кенну.
- Этот человек убит. Убит тем же оружием, от которого пострадал
Рикори. Но на этот раз более умело.
- Да? - спокойно спросил Мак-Кенн. - С этим человеком были только его
жена и ребенок. По-вашему, это они убили его, как вы говорили на нас с
Полем?
- Что ты знаешь, Мак-Кенн, и как ты попал сюда?
Он терпеливо ответил:
- Меня не было здесь... Это случилось в два часа ночи. Молли
позвонила мне с час назад.
- Ей повезло больше, чем мне, - сказал я сухо. - Ребята Рикори ищут
тебя с часу ночи.
- Я знаю, но я уходил по делам босса и вашим. Во-первых, я хотел
узнать, где племянница этой дикой кошки держит свой маленький автомобиль.
Я нашел, но поздно.
- Ну а люди, которые должны были наблюдать?
- Слушайте, док, поговорите с Молли. Я боюсь за нее. Ее поддерживает
только то, что я говорил ей о вас.
Мы вернулись в комнату. Женщине было не более 27-28 лет. При обычных
обстоятельствах она была бы очень хороша. Теперь ее лицо было смертельно
бледно, глаза полны ужаса, граничащего с сумасшествием. Глаза глядели на
меня, не видя. Она все время растирала губы концами пальцев. Девочка лет
четырех продолжала беспрерывно плакать.
Мак-Кенн встряхнул ее за плечи.
- Кончи это, Молли, - сказал он грубо, но с жалостью. - Вот док.
Женщина посмотрела на меня и спросила со слабой надеждой: "Он жив?"
Она прочла ответ на моем лице и закричала: "О, Джонни, Джонни, родной!
Умер!" Потом взяла на руки ребенка и сказала почти спокойно: "Успокойся,
крошка, мы скоро увидимся с ним".
Мне бы хотелось, чтобы она заплакала; этот глубокий страх, не
оставляющий ее глаз, был слишком силен, он как бы закрывал все выходы для
горя. Ее мозг длительное время не мог вынести такое напряжение.
- Мак-Кенн, - прошептал я, - скажи ей что-нибудь, сделай что-нибудь,
что хоть немножко подбодрит или отвлечет ее. Сделай так, чтобы она сильно
рассердилась или заплакала. Все равно, что.
Он кивнул. Потом выхватил ребенка у нее из рук, спрятал его за
спиной, близко наклонился к ней и грубо спросил:
- Ну-ка, скажи начистоту, Молли, почему ты убила Джона?
На минуту она замерла, не понимая. Затем вся вздрогнула. Ужас исчез
из ее глаз, и они заблестели от бешенства. Она бросилась на Мак-Кенна и
принялась бить его кулаками по лицу.
Я поймал ее за руки. Ребенок кричал.
Напряжение ее тела ослабло, руки бессильно опустились. Она
соскользнула на пол и положила голову на колени. И слезы пошли. Мак-Кенн
хотел поднять ее и успокоить.
Я остановил его.
- Пусть поплачет. Для ее это лучше всего.
Немного погодя, она взглянула на Мак-Кенна и спросила тихо:
- Ты ведь не думаешь этого, Дан?
- Нет. Я знаю, что это не так. А сейчас расскажи все доку - и скорее.
Она спросила довольно спокойно.
- Вы будете задавать вопросы, доктор, или мне просто рассказывать?
Мак-Кенн сказал:
- Расскажи так, как рассказала мне. Начни с куклы.
Я кивнул. Она начала.
- Вчера перед обедом Дан приехал и повез меня покататься. Обычно Джон
не приходит... не приходил домой до шести. Но вчера он беспокоился обо мне
и приехал домой рано, около трех. Он любит... любил Дана, и настоял, чтобы
я поехала.
Я вернулась около шести. "Пока ты отсутствовала, Молли, дочурке
прислали подарок, - сказал он. - Это опять кукла. Я уверен, что это
прислал Том". Том - мой брат.
Я открыла коробку на столе. Там лежала чудеснейшая кукла. Маленькая
девочка, но не ребенок, а лет двенадцати. Одета ученицей, с книжками через
плечо, высотой около тридцати сантиметров. Личико как у ангелочка. Джон
сказал: "Адрес был на твое имя, Молли. Я подумал, что там цветы, и вскрыл
посылку. Просто так и ждешь, что она заговорит, правда? Эта кукла -
портрет. Я уверен, что он сделан с живой модели". Я тоже решила, что куклу
прислал Том, он уже дарил моей дочери куклу. А моя подруга... которая
умерла... рассказывала мне, что женщина, которая делает кукол, просила ее
позировать для нее. А когда я спросила Джона, не было ли там записки или
письма, он вытащил из кармана странную вещь - веревочку из волос,
завязанную узелками. "Вот что там было... Удивляюсь, что за фантазия у
Тома", - сказал Джон. Он положил веревочку обратно в карман и мы забыли о
ней.
Маленькая Молли спала. Мы поставили куклу так, чтобы она сразу
увидела ее, как только проснется. И Молли не могла от нее оторваться,
когда увидела ее.
Когда она ложилась спать, я хотела забрать куклу, но она расплакалась
и пришлось куклу оставить. Перед сном мы подошли к колыбельке, она стоит в
спальне в углу, у окна. Джон сказал: "Господи, Молли, я бы не удивился,
если бы кукла встала и пошла. Она выглядит такой живой, как наша дочурка!
Для нее позировала прелестная девочка". И это было так. У нее было
прелестное доброе личико. О, доктор, это было так ужасно, так ужасно...
Я увидел, что страх опять появляется в ее глазах.
Мак-Кенн сказал:
- Держись, Молли.
Она продолжала:
- Я попыталась оторвать куклу, боясь, что во сне Молли может помять
ее, но Молли крепко ее держала и мне не хотелось беспокоить ее.
Когда мы раздевались, Джон опять вынул из кармана волосяную
веревочку. "Странная штука, когда увидишь Тома, спроси, что это такое", -
сказал он, потом сунул ее в ящик стола у кровати и заснул. Потом заснула и
я... Потом я проснулась... или думала, что проснулась... Не знаю, спала я
или нет... и все же... О, господи, я слышала, как умирал Джон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46