Когда Лотар получит известие о том, что случилось, ты уже будешь Папой Римским, и ему ничего не удастся изменить.
Анастасия восхитили эти слова. Отец сразу оценил обстановку. «Старый лис поседел, но нюх пока не потерял».
Арсений протянул сыну длинный железный ключ.
– Иди в подвал и возьми столько золота, сколько нужно, чтобы завоевать их расположение. Если бы не проклятая лихорадка, я бы сам сделал это.
Холодный и тяжелый ключ в руке Анастасия, давал ему ощущение власти.
– Отдохни, отец. Я обо всем позабочусь.
Арсений схватил его за рукав.
– Будь осторожен, сын мой. Это опасная игра. Помнишь, что стало с твоим дядей Теодором?
– Помню! – Убийство дяди в Латеранском дворце было самым страшным воспоминанием его детства. Лицо Теодора, когда папская стража выколола ему глаза, будет преследовать Анастасия до конца дней.
– Я буду очень осторожен, папа. Положись на меня.
– Именно этого я хочу.
«Ad te, Domine, levavi animam mеаm…» – Джоанна молилась, преклонив колени на холодном каменном полу часовни дворца. Но как бы горячо она ни молилась, ей не удавалось подняться до высот блаженства, ибо на земле ее держали сильные путы бренных забот.
Она любила Джеральда и не сомневалась в этом. Когда Джоанна увидела, как он скачет к городу во главе беневентинского войска, все ее существо устремилось к нему.
Тридцатитрехлетняя Джоанна ни разу не испытала интимной близости. Необходимость скрываться исключала сближение с мужчиной.
Возможно, так Бог проявлял свою волю? Желал ли Он, чтобы Джоанна перестала скрываться и начала вести жизнь женщины, для которой была рождена?
После смерти Сергия ей незачем оставаться в Риме. Следующим папой выберут Анастасия, а при его дворе Джоанне не было места.
Она так долго боролась с чувством к Джеральду. Какое счастье просто отдаться этому чувству, следуя зову сердца, а не разума.
Что произойдет, когда они с Джеральдом снова встретятся? Джоанна улыбнулась, предвкушая радость.
Теперь возможно все.
К полудню назначенного дня выборов на большой площади к юго-западу от Латеранского дворца собралась огромная толпа. По древней традиции, официально утвержденной конституцией 824 года, в выборах папы участвовали все римляне, лица светские и духовного звания.
Джоанна приподнялась на цыпочки и оглядела колышущееся море голов и рук. Где же Джеральд? Ходили слухи, что он вернулся после кампании против сарацинов, продлившейся месяц. Если так, Джеральд должен быть здесь. Неужели он вернулся в Беневенто, не повидавшись с ней?
Толпа почтительно расступилась, когда на площади появились первосвященник Евстафий, архиепископ Дезитерий и премицерий Паскаль. Этот триумвират, по традиции, правил городом в период между кончиной одного Папы и избранием другого.
Евстафий прочел короткую молитву:
– Отец небесный, помоги нам в том, что мы должны свершить, наставь нас на путь истины и чести, не допусти, чтобы ненависть помутила наш разум, а любовь увела нас от истины. Во имя Отца и Сына и Святого Духа, Аминь!
Следующим заговорил Паскаль:
– Господин наш предстал перед Богом, что вынуждает нас выбрать его преемника. Каждый римлянин, здесь присутствующий, может высказать то, что Господь вложил в уста его, и через всех да исполнится воля Всевышнего.
– Господин премицерий, – вдруг заговорил Тассило, один из людей Лотара. – Есть одно достойнейшее имя. Я говорю об Анастасии, епископе Кастельском, сыне благородного Арсения. Этот человек обладает всеми необходимыми качествами, достойными престола: благородным происхождением, исключительной образованностью, безупречным благочестием. Анастасий станет защитником не только христианской веры, но и наших интересов.
– Хочешь сказать, твоих личных интересов! – раздался голос из толпы.
– Вовсе нет, – ответил Тассило. – Щедрость и великодушие Анастасия сделают его истинным отцом для всех нас.
– Он человек императора! – не унимался кто-то. – Ни к чему нам Папа, который станет орудием в руках императора!
– Верно! Верно! – послышалось несколько голосов.
Анастасий поднялся на помост и эффектно воздел руки, успокаивая толпу.
– Римляне, вы судите обо мне неверно. В моих жилах течет такая же благородная кровь римских предков, как и у вас. Я не преклоню колена перед франкским королем!
– Слушайте! Слушайте! – с энтузиазмом закричали его сторонники.
– Где был Лотар, когда во врата нашего города ломились язычники? – продолжал Анастасий. – Отказав нам в помощи, он лишился права называться «Защитником владений Святого Петра!» Я преклоняюсь перед его высоким положением, уважаю его христианскую веру, но подчиняюсь только родному Риму!
Выступил Анастасий отлично. Сторонники снова приветствовали его, и на этот раз к ним присоединились люди из толпы, Анастасию начали симпатизировать.
– Это ложь! – выкрикнула Джоанна, и все удивленно посмотрели на нее.
– Кто это сказал? – Паскаль вгляделся в толпу. – Пусть обвинитель выйдет.
Джоанна колебалась. Она выкрикнула, не подумав, ее возмутило лицемерие Анастасия. Но отступать было некуда. Джоанна решительно взошла на помост.
– О, это Иоанн Англиканец! – послышался чей-то голос. Толпа зашумела, узнав ее. Все знали или слышали о том, что Джоанна была на крепостных стенах, когда атаковали сарацины.
Анастасий преградил ей путь.
– У тебя нет права обращаться к этому собранию. Ты не римский гражданин.
– Пусть говорит! – прозвучал чей-то голос. Остальные кричали до тех пор, пока Анастасий не пропустил ее.
– Выскажи свое обвинение открыто, Иоанн Англиканец, – произнес Паскаль.
Расправив плечи, Джоанна сказала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140