Все равно это дешевле. Внук подсчитал, он окончил три класса, очень грамотный, свободно пишет и может читать книги с рисунками.
– Как замечательно, – откликнулся Штирлиц. – А может, вы знаете, когда отходит автобус на Сан-Себастьян или Сантьяго-де-Компостела?
– На Сантьяго автобус не ходит, туда можно добраться с пересадкой, только я не знаю где... Лучше вам пойти на автобусную станцию, сеньор... Там вы все узнаете, да и попутные машины останавливаются, шоферы берут в кузова много людей, надо же подзаработать в выходной день...
– Спасибо, но ведь на автостанцию можно позвонить из автомата, экономия времени... Где здесь поблизости автомат?
– О, я не знаю, сеньор... Где-то на площади, но я туда не хожу вот уже как десять лет, очень болят ноги, хотя нет, девять лет назад, когда сюда приехал наш каудильо, я ходила смотреть его и бросать под его ноги цветы, но меня тогда вел муж, и я не очень-то обращала внимания на телефоны...
– Любите каудильо?
– Так ведь он каудильо... Как можно не любить того, кто тобой правит? Конечно, я его люблю, очень люблю, и вся моя семья его очень любит, а особенно внук, который умеет читать... Только разве вы дозвонитесь в субботний день на автобусную станцию? Люди должны отдыхать в субботу, они сейчас пьют кофе, так что лучше вам пойти на площадь, там все узнаете.

...Через полчаса после того, как Штирлиц ушел, в пансионат заглянул полицейский, отвечавший за рехион Рехион – район (исп.).

, он попросил дать ему книгу, куда эстранхерос Эстранхерос – иностранцы (исп.).

вписывали свои имена, номера паспортов и объясняли цель приезда; увидав фамилию Брунн, именно ту, которой интересовался Мадрид, – звонили еще ночью, с самой Пуэрта-дель-Соль, во все крупные города звонили, не в один Бургос, – полицейский позволил старухе угостить себя кофе, съел омлет, закурил пуро Пуро – сигара (исп.).

и спросил:
– Этот иностранец расплатился?
– Да, сеньор, – ответила старуха, – он расплатился.
– Значит, он не вернется.
– Да, сеньор, не вернется.
– О чем он тебя спрашивал?
– Ни о чем плохом не спрашивал. Я сказала ему, что очень люблю нашего дорогого каудильо, и он ушел.
– А про твоего сына, которого мы расстреляли, он не спрашивал?
– Зачем же ему про него спрашивать, сеньор? Раз вы расстреляли Пепе, значит, он был виноват, война, ничего не попишешь... Нет, он не спрашивал о Пепе... Зачем бы ему спрашивать про моего сына?
– Затем, что твой сын был красным, вот зачем. Все эстранхерос ищут по стране красных, чтобы снова устроить гражданскую войну и отдать нас Москве. От мужа давно не было писем?
– Полгода.
– Скоро получишь. Он еще жив. Работает хорошо, в лагере им довольны... Года через два вернется домой, если только выбросит дурь из своей анархистской башки... Сколько тебе уплатил этот иностранец?
– Как позволено по утвержденной муниципалитетом таксе.
– Ты, ведьма, не лги мне! Дал тебе на чай?
– Нет, сеньор.
– Покажи купюру, которой он расплатился.
– Я уже отдала ее, сеньор. Я ее отдала внуку, чтобы он купил масла у дона Эрнандеса.
– Ну что же, значит, придется посидеть у нас твоему внуку...
Старуха проковыляла к столику, где хранила ключи, достала из ящика три доллара и протянула их полицейскому, тот сунул деньги в карман, пригрозив:
– Еще раз будешь нарушать закон – накажу.
– Впредь я не буду нарушать закон, сеньор. У этого иностранца не было песет, и он положил мне на стол доллары, я в них не очень-то и понимаю...
– В долларах понимают все. Куда он пошел?
– Не знаю, сеньор.
– Он спрашивал тебя о чем-либо?
– Нет.
– Что, все время молчал, ни одного слова не произнес? Глухонемой?
– Нет, сеньор, здоровый... Слова произносил, что было, то было. Он просил меня сделать тортилью, я ответила, что ее готовят у дона Педро, ну, он, наверное, и пошел туда.
– Врешь, карга, – зевнул полицейский, – я уже был у Педро. Куда он едет, не сказал?
– Нет, сеньор, не сказал.
– Мы его поймаем, – сказал полицейский. – И он напишет бумагу. И в ней расскажет все. Понимаешь? И вспомнит каждое слово, которым с тобой обменялся. Тогда я приду сюда и возьму твоего внука, ходер! Ходер – распространенное ругательство (исп.).

Запомни это. Поняла, что я сказал?
– Да, сеньор.
– Ну, вспомнила?
– Вроде бы он чего-то говорил про автобус...
– Про какой автобус? Есть рейс на Мадрид, на Памплону, Виго, Сан-Себастьян...
– Нет, сеньор, этого я не помню, он вроде б обмолвился про автобус – и все.
– Когда он ушел?
– Недавно.
– Скажи точно.
– Я ж не понимаю в часах, сеньор... Не сердитесь, я правду говорю... Ну, примерно столько времени, сколько надо вскипятить кастрюлю с водой...
– А когда она вскипит, надо опустить в нее твою задницу... В чем он был одет?
– В курточку.
– Какого цвета?
– Зеленоватую.
– В берете?
– Нет, кепка, я ж говорю, он иностранец...
– Усы на нем были, борода какая?
– Нет, нет, вполне пристойный сеньор, аккуратный, брит.
Полицейский поднялся, устало вздохнул и медленно пошел к выходу. На пороге остановился и, не оборачиваясь, сказал:
– Если он вернется, не вздумай сказать, что я здесь был. И сразу же пошли кого-нибудь в полицию...
Полицейский вернулся в участок, доложил обо всем в городскую службу безопасности; два агента по надзору за иностранцами без труда установили Штирлица на станции, он стоял в очереди за билетом; утренний автобус ушел в шесть часов, надо было ждать вечернего, отправлялся в семь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216