Я думал, что в Сонандане будут знать, что делать с этими сведениями.
– И что же случилось? – спросил Агатияр.
– Едва я положил талисман на треножник перед зеркалом и стал произносить первые слова заклинания, как из глубины отражения появилась чудовищная, кошмарная тень. Я никогда не слышал ни о чем подобном. Тварь разбила стекло, ворвалась в наш мир и напала на меня...
Маг замолчал, поднес руку к забинтованной голове.
– Никак не могу привыкнуть к мысли о том, что больше никогда и ничего не увижу. Я сам виноват, сам и расплатился, но больнее всего то, что это только начало жутких событий. Скажи, аита, он ведь пытался искушать тебя?
– Было дело, – ответил император.
– Он вернулся к своему повелителю. Насколько же тот силен, что может присылать своих слуг в наш мир, хоть и на короткое время. Я бы неминуемо погиб, но тварь не собиралась ничего со мной делать, она только схватила украшение и исчезла...
Гар Шарга бессильно откинулся на подушки, голова его завалилась набок.
– Что с ним? – встревожился император.
Агатияр потрогал руку мага, пощупал пульс:
– Ослабел очень, впал в забытье.
Он дернул шелковый шнур и шепотом приказал вошедшему слуге позвать лекаря.
– Казнить его мало, Зу, за такое любопытство, но он и так наказан достаточно. Я у тебя страшный человек...
– Почему, Агатияр?
– Я, видишь ли, радуюсь, что это жуткое украшение не причинило вреда тебе. Как подумаю, что собирался отдать его тебе, чтобы ты сам отвез эту мерзость нашей девочке... Какое счастье, что я этого не допустил. Хоть и жаль мне Гар Шаргу.
Спустя несколько часов в комнате императора царит совсем другая атмосфера.
– Кому можно теперь довериться? Как узнать, что этот человек не служит врагу? Кого послать в Сонандан?
– Агатияр! Остановись! Иначе мы запросто спятим...
– Надо же было так ошибиться, – бормочет Агатияр, дергая себя за бороду.

Сангасои даже не заметили отсутствия своей госпожи. Только слегка удивились тому, что только что видели ее сидящей верхом на Вороне, и Барнаба трясся рядом в седле, а вот они уже стоят рядом со своими конями – грязные, запыленные и смертельно уставшие. И никто не видел, как они спрыгнули...
– Какие будут приказания? – спросил командир отряда.
– Едем домой, в храм.'
Воины, ни слова не говоря, поворачивают коней и двигаются в обратном направлении.
– И все-таки странно, – шепчет один из них своему приятелю, – стоило ли ехать к самому хребту Онодонги, чтобы тут же повернуть назад, едва мы его достигли?
– Это же Интагейя Сангасойя, – отвечает тот. – Она знает, что делает.

Татхагатху и верховного жреца Интагейя Сангасойя нашла такими растерянными и взъерошенными, что сразу поняла: случилось нечто непредвиденное, хотя и не опасное.
– Что у нас новенького? – спросила она сразу после приветствия.
– Гость, – ответил жрец.
– А кто к нам пожаловал на этот раз?
Нингишзида замялся, потупился:
– Не знаю, как правильно определить и выразить... У нас уже третий день гостит такая особа, что в Салмакиде распространяются слухи... по-моему, скоро начнется паника.
Каэ внимательно посмотрела на своего жреца:
– Если я не ошибаюсь, паника уже началась. Так кого к нам принесло?
– Наш гость – весьма высокопоставленная и высокочтимая особа...
– Жнец, – буркнул Тхагаледжа. – Великая Кахатанна, я глубоко уважаю Повелителя Ада Хорэ, но народ Сонандана не понимает, почему он живет тут, и предполагает всякие глупости. Поговаривают о море, эпидемиях, повальном голоде, засухе и катастрофах.
– А чего-нибудь одного моему народу не хватит, чтобы утешиться? Или нужно всего сразу – и вдосталь. Что случилось с сангасоями? Или это не они воевали с Новыми богами на Шангайской равнине?
– Не знаю, что случилось, – сказал татхагатха. – Но что-то определенно произошло. Все сами на себя не похожи. А с тех пор как стало известно, что Декла переметнулся на сторону Врага, дела и вовсе пошли наперекосяк.
– Да сколько же мы отсутствовали? – ахнула Каэ и гневно обернулась к Барнабе.
Тот стал красным, как маков цвет, и пробормотал, потупясь:
– Ну, ошибся, с кем не бывает. Я отряд с собой прихватил в наш поток времени, а ориентировался с самого начала только на него. Думал, у них такое же время, как в Сонандане.
– Ничего не понял, – сказал жрец.
– Все очень просто, – пояснила Каэ. – Мы обещали отсутствовать несколько часов, а провели в горах реальное время.
– Именно так, – радостно закивал Барнаба.
– Чему ты радуешься? – рявкнула Каэ. – Я тебя сейчас развоплощу, и оттачивай свою рассеянность на ком-нибудь другом.
– Я могу быть и беспощадным, – поднял голову толстяк. – Я могу тебя не пощадить. Тебе, как женщине, об этом следует подумать.
– Да ты перепутаешь беспощадность с безденежьем или безрыбьем! Нашел чем пугать!
– Тише, тише, – произнес у них за спинами глубокий, вездесущий голос. – Не нужно спорить. Главное, что вы вернулись. Мы уже начинали волноваться.
Она радостно обернулась:
– Тиермес!!!
Спустя час они уже обедали в резиденции верховного жреца, чтобы не распространять лишние слухи. По городу были разосланы герольды с сообщением, что Мать Истины и Суть Сути Великая Кахатанна благополучно возвратилась в свой храм. Люди понемногу успокаивались.
– Узнала что-нибудь ценное? – спросил Тиермес.
Он сидел по правую руку от Каэ и играл с огромным сочным и спелым яблоком: прикасался к нему тонким пальцем, заставляя то появляться, то исчезать.
– Больше, чем в состоянии уяснить себе... Слушай! Научи меня хоть такой штуке – почему мне не даются заклинания?
– Потому что Истина и волшебство – это несовместимые вещи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164