От первой Борковской Млыняк слышала о двойнике, однако ей не известно, является ли этим двойником наша покойница, но предполагает, что так оно и есть. В конце концов, мы же оглушили её сообщением о смерти лучшей подруги. И откуда у них (то есть у нас) такие глупости в башке, ну и так далее. Знакомые у Млыняк, разумеется, есть, она не немая, со всеми разговаривала, сплетничали все очень немного, к тому же не об убитой жертве, а о романах Борковского…И как раз в этот момент Млыняк схватилась за сердце и принялась демонстративно жрать пилюли.— Погоди-ка! — встрепенулся Бежан. — А что общего у Борковского с этой историей? Он что, спал с покойной?— Ну что ты, не тот уровень! Он со шлюхами не якшается. Но очень подозрительно, когда баба, с виду как цветущая роза, внезапно начинает корчить из себя умирающего лебедя.— Что это ты в биологию ударился?— Не знаю. Впрочем, она сразу же прекратила валять дурака. А я пристал как репей: с кем Борковский шашни крутил? Если что-то слышала, то пусть скажет от кого. Она мне и отвечает: мол, не помню, мол, склероз, мол, полная амнезия, да какой-то случайный знакомый что-то говорил.В конце концов правда все-таки восторжествовала и она проговорилась, что рассказывал некий Юречек, приятель брата. Вообще-то Млыняк эта на кретинку не похожа, просто врать не умеет. Поняла, что от брата я про Юречка могу и сам все узнать, поэтому быстренько предпочла все вспомнить самостоятельно. Глотнула, правда, какой-то отравы из чёрного пузырька и за сердце немного похваталась. Полное имя этого Юречка — Ежи Капильский, адреса она не знает, причём сказала это с явным удовольствием, значит, действительно не знает. Вроде бы случайно встретились на улице после долгих лет. Где этот Юречек работает, Млыняк не спрашивала, но у неё на лице было написано, что она думает про нас…— И что она думала?— Что мы ленивые и недоразвитые кретины и не дотумкаем поинтересоваться у её брата, где работает Юречек.— А как фамилия брата?— Тоже Млыняк. Кизимеж Млыняк, улица Злота, шестьдесят пять, квартира двадцать восемь. Я успел все это проверить по телефону, побеседовал с домработницей. Да, говорит, у хозяина есть сестра, зовут Агата, и она Агату хорошо знает. Я не верю в такое страшное стечение обстоятельств, чтобы мы по второму разу попали на двойника!— Ну хорошо, под вечер заскочишь туда.— Ясное дело. Погоди! Откуда, спрашиваю, кореш братца знает о романах Борковского?Тут Агата Млыняк снова принялась жрать таблетки, по-моему обычную аскорбинку, а потом заявила, что не помнит. Что она, мол, пошла с Юречком попить пивка, может, там было и что-нибудь покрепче, потому что подробности начисто выветрились у неё из головы. И вообще её болтовню не стоит принимать в расчёт, она, дескать, и дурочка, и страшно забывчивая, и все вечно путает. По её мнению, Борковская, работая в прокуратуре, пересажала всяких злодеев обоего пола просто немерено, и если какой-то гад или какая-то гадина начала ей мстить, то ничего удивительного. Другого объяснения всей этой свистопляске не существует. Может, даже сама покойница стараниями Барбары пошла мотать срок, а если не она, то какой-нибудь её ухажёр. Но почему жертву убили, Млыняк не знает. Нет у неё знакомств в преступной среде.— И все?— Ничего больше ни за какие сокровища она не смогла вспомнить.— А насчёт развода Борковских?— А, это тоже есть на кассете. В двух словах так: Борковский — дурень мирового класса, и с самого начала Млыняк знала, что это плохо кончится. Ему, фанфарону глупому, Вместо жены нужна обожающая его кухарка, а не работающая интеллигентная женщина. Млыняк считает, что с травлей Борковской её бракоразводная история ничего общего не имеет.И так уверенно это заявила, что сразу стало ясно: врёт и не краснеет.— Пока нам не отдали блокнот, давай послушаем кассету, — распорядился Бежан.Кассета оказалась форменной золотой жилой и замечательным источником выводов, которые, понятное дело, требовалось проверить, но собранного материала оказалось столько, что в конце безнадёжного туннеля следователи увидели слабый лучик света.— Обе врут как по нотам, — прокомментировал Гурский. — В этом что-то есть, потому что зачем им врать? Не хочу настаивать на определённой версии, но причастность Борковской к убийству просто очевидна.— Вот именно что слишком очевидна, — задумчиво возразил Бежан. — Такое впечатление, что обвинение Борковской в убийстве логический конец всей предыдущей травли. Не удалось расправиться с ней обычными сплетнями, так решили покончить таким образом. Кто её так ненавидит, черт побери?!— И что эти бабы не хотят говорить правду? Выгораживают кого-то?— Разве что наёмного убийцу?Отксерокопированный блокнот наконец-то вернулся на стол Бежана. Компот там был страшный: одни фамилии зачёркнуты, другие помечены крестиком (должно быть, эти люди уже перекочевали в лучший мир), а остальные записи представляли мешанину личных и служебных знакомств, услуг всякого толка, начиная от косметички и гостиниц и кончая криминалистической лабораторией полиции. Часть этих людей Бежан лично знал: прокуратура, полиция, его собственный бывший начальник, который уже давно на пенсии, несколько фамилий, хорошо знакомых по телепередачам и публикациям в журналах, многочисленные представители преступной среды, а также внушительное количество свидетелей по уже закрытым делам. В общем и целом — четыреста тридцать восемь человек.Бежан бросил взгляд на часы.— Возьми второй телефон, — приказал он, — пока рабочий день не кончился, давай звонить по учреждениям. Прокуратура и пресса.Может, кто-нибудь расскажет что новенькое… * * * Агата примчалась ко мне в полной панике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74