— Тут Зеня смутилась и рот на замок, — комментировал Гурский текст на плёнке. — Она должна все знать, но уж очень ей не хотелось, чтобы информация исходила именно от неё. Пожалуйста, сами послушайте, ей же на каждой фразе икается!Но, несмотря на все своё смущение, Зеня выложила весьма интересные сведения.Вдохновлённая каким-то непонятным предчувствием, Уршулька таинственно предвидела моральную деградацию первой жены. Действительно, эта женщина делала странные вещи, хотя… Вот именно, хотя. Может, кто-то помогал подпортить репутацию первой-жены? Нет-нет, вовсе не Уршулька. Уршуля только старалась, чтобы ни одна сплетня мимо шефа не прошла. Подруги? Да лучшей подругой Уршульки была как раз она, Зеня, других вообще не было. Девушки её как-то не любили. А Уршулька ради Борковского даже своему жениху от ворот поворот дала. Кто жених? А, один такой, техник с прошлой её работы. Куда ему до главы фирмы, Уршулька его даже вспоминать не желала. Один раз они случайно встретились. Зеня с Уршулькой отправились выпить кофе и столкнулись в кафе с ним, Уршулька тогда убежала, а жених Зене в жилетку плакался. Метек его зовут.Ой и любил же он эту Уршульку, господи Иисусе! И что они все в ней нашли?Феля? Нет, ни о какой Феле от Уршульки она, не слышала. Уршуля вообще мало о себе рассказывала, разве что иногда пару слов обронит.Сейчас? Сейчас они видятся, но не часто. Так, иногда.— Где эта гангрена раньше работала? — буркнул Бежан. — В отделе кадров должно быть записано.— Записано, — скромно подтвердил Роберт. — Я проверил. Предъявил кадровичке удостоверение и попросил показать личные дела сотрудников, которые ушли год назад и раньше.Таких немного, фирма процветает, все держатся за своё место, ушло только четверо. В том числе Уршуля Белка.— Я тебя угощаю! — возрадовался Бежан. — Водку под селёдку, хочешь?— Ещё бы! Особенно после вермута!— И где же она работала?— Строительное предприятие. Оно уже развалилось, но бывших работников выловить можно, разбрелись по соседним конторам.— А что касается Фели, придётся нам устроить дипломатичную очную ставку… * * * В дверь позвонили. Я открыла. На пороге стояла пани Ядзя с моими детьми.Я больше обрадовалась, чем удивилась — почти как нормальная мать. Стараясь не выдать все же рвущегося наружу удивления, я затащила деток в дом. Хорошо, что накануне успела совершить налёт на продуктовый магазин — исключительно чтобы угодить Агате. Рюкзаки моих деток были набиты по завязку, а руки пани Ядзи оттягивала большущая сумка.— У вас есть где их уложить? — вполголоса спросила няня. — Наверное, будет лучше, если они побудут у вас день-другой.Естественно, есть где уложить, я же не выбросила диваны, кровати и раскладушки. Правда, в бывшей детской я устроила спальню, но спокойно могу перебраться назад, на супружеское ложе.Квартира большая, просторная и хорошо обставленная, — Делайте что хотите, — беззаботно распорядилась я. — Вот вам постельное бельё, а полотенца там, где всегда. Вы голодные?— Средне, — сухо ответила Агатка.— "Делайте что хотите", только твой письменный стол не трогать? — снисходительно спросил Петрусь. — А я бы что-нибудь слопал.— Они не обедали, — сурово вставила пани Ядзя.— Тогда будем есть вареники. А что касается письменного стола, то я действительно предпочла бы, чтобы он уцелел.— А потом расскажешь мне, как все было на самом деле с этим горбуном Ричардом Третьим, — потребовала Агатка все так же сухо.— Ради бога, с большим удовольствием…Дети освоились быстро. Пани Ядзю я решила из когтей не выпускать, пока не узнаю, в чем тут дело. Должно быть, случилось что-то колоссальное. Но что?!Наконец мы уселись с ней попить чаю в кухне.Ричарда Третьего я отложила на потом.— Ох, проше пани, не люблю я вмешиваться, — печально выдавила пани Ядзя, — пан Стефан то и дело в эту Швецию гоняет, домой забегает, как за солью к соседке, и снова его нет. Обычно все как-то терпимо, но сегодня такое стряслось, что я и не знаю даже, как сказать.— Лучше всего говорите как есть, — посоветовала я. — Мы с вами обе взрослые. Что стряслось?— Что стряслось, я не знаю, но пани Уршуля сидит за столом пьяная. На столе водка, коньяк, а перед ней две рюмки, хоти она одна.И сидит, как манекен, слова не скажет, не посмотрит… Обеда в доме нет, только лук надоске порезан — и все. Пан Стефан должен через неделю вернуться, он сам мне говорил… И что было делать? Оставить их с этой пьяной?Я изумилась:— Так ведь она же в рот не берет!— Не берет. Лишь раз случилось, совсем недавно, и вот теперь снова. Ну ладно, хочется ей пьянствовать, пусть себе пьянствует. Но детям зачем на такое смотреть? Собрали мы портфели, я кое-какую одёжку прихватила — и к матери, куда же ещё?Естественно, куда же ещё, если не к матери.Все эти годы детей мне не хватало до сердечной боли, в чем я не желала признаваться даже себе.И с надеждой подумала, что, может быть, сейчас все повернётся иначе. Кажется, деятельность моей дублёрши вышла на свет божий и я перестала считаться деградировавшим элементом. Инспектор Бежан с головой залез в эту историю, да писательница Хмелевская тоже, свидетели размножаются просто прямым делением. М-да, им бы проявиться чуть раньше… Хотя, наверное, изменить постановление суда об опеке над детьми теперь будет не так трудно. Если у Стефана остался ещё здравый смысл.— Пан Стефан об этом знает? — спросила я.— Я же говорю, что его нет, — возмутилась пани Ядзя. — В прошлый раз его тоже не было, а я стараюсь не вмешиваться. И она наверняка не похвалилась ему, что напилась, разве что дети наябедничали, но сомневаюсь. Они с ним редко последнее время разговаривают, и мне кажется, Что у вас им будет лучше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74