Я грезил. Мне мерещилось какое-то землетрясение в Турции: вокруг меня рушились дома, а по горным склонам с грохотом катились вниз валуны. Я боролся с собой, пытаясь выбраться из грез, подобно ныряльщику, который стремится выбраться на поверхность воды. Турецкое землетрясение оказалось частью сводки новостей, которые каждый час передают по радио. На парламентских выборах в Бельгии социал-демократы одержали убедительную победу. Голливудский актер скончался от чрезмерной дозы снотворных пилюль. Ожидалось, что президент наложит на что-то вето.Где-то рядом жужжал зуммер домофона, прерывая монотонность сводки новостей. Я постарался открыть глаза. Голова трещала, а во рту был такой вкус, как будто, засыпая, я жевал комок ваты из банки с витаминами. Зуммер зажужжал снова, и меня удивило, что никто на него не реагирует.Я вновь открыл глаза. По-видимому, они закрылись сами собой. Диктор приглашал меня подписаться на журнал "Бекпекер мэгэзин ". У меня не было никакого желания подписываться, но я не был уверен, что хватит сил отказаться. Зуммер продолжал жужжать. Мне хотелось, чтобы Маделейн По-рлок поднялась с викторианского розового дивана и ответила по домофону, или заставила бы его перестать жужжать, или сделала бы что-нибудь еще.Радио переключилось на музыку. Зазвучали скрипки. Что-то успокаивающее. Я снова открыл глаза. Жужжание прекратилось, но теперь были слышны тяжелые шаги на лестнице.Я все еще сидел в низком кресле. Моя левая рука лежала на колене, подобно маленькому мертвому зверьку. Правая рука была пристроена рядом на кресле, и в ней что-то находилось.Я вновь открыл глаза и встряхнул головой. Она была пустой, и в ней трещало. Кто-то стучал в дверь. Мне хотелось бы, чтобы эта женщина, Порлок, ответила им, но она была, видимо, не в лучшем состоянии, чем я сам.В дверь стали стучать настойчивее, и я снова открыл глаза. На этот раз мне удалось выпрямиться в кресле, и, казалось, сознание начинает наконец медленно возвращаться ко мне. Я жадно и глубоко вздохнул, быстро заморгал и вспомнил, где я нахожусь и что здесь делаю.Левой рукой я пощупал поясницу. «Освобождение форта Баклоу» исчезло.Ладно, этого можно было ожидать.– Эй, откройте дверь!Стук, стук, стук, а я себя чувствовал, как пьяный дворецкий в «Макбете». Я крикнул им, чтобы они подождали минутку, и попытался залезть в карман брюк и проверить, на месте ли пятьсот долларов сикха. Но никак не мог попасть в карман левой рукой. А почему же, в самом деле, левой? Ну да, конечно. Потому, что в правой находилось что-то тяжелое.– Полиция! Откройте немедленно!В дверь заколотили еще яростнее. Я поднял свою правую руку. В ней был пистолет. Я тупо уставился на него, затем поднес к лицу и понюхал дуло ствола. Я почувствовал тот специфический смешанный запах оружейного масла, пороха и гари, который так характерен для оружия, из которого недавно стреляли.Я вновь взглянул на розовый диван в надежде найти его пустым, желая, чтобы увиденное мной ранее оказалось галлюцинацией. Однако Маделейн Порлок находилась все на том же месте, она не двигалась, и теперь мне стало ясно, что, по-видимому, она и не сумеет сдвинуться без посторонней помощи, и притом большей, чем мог бы предложить ей я.Она была поражена выстрелом в самую середину лба, в то самое место, где у этой ужасной молодой женщины находился маленький завиток, и, увы, у меня было абсолютно точное представление о том, какое именно оружие принесло ей смерть. Глава 8 Я быстро вскочил на ноги – слишком быстро: кровь ударила мне в голову (или куда там она должна ударить при таких обстоятельствах?), и я чуть было снова не упал. Но устоял на ногах и пытался сделать все возможное, чтобы мысли мои хоть немного прояснились.Радио по-прежнему играло. Я хотел было выключить его, но потом решил оставить все как есть. Полицейские перестали стучаться во входную дверь и принялись чем-то долбить по ней, ударяя через каждые несколько секунд. Теперь дверь в любой момент могла поддаться, и они вскоре ворвались бы в комнату. А я не хотел оказаться в ней, когда это случится.В руках моих все еще был этот чертов пистолет. Я бросил его, затем поднял и обтер, чтобы снять свои отпечатки, затем снова бросил и побежал мимо радио через короткий коридор, на одной стороне которого находились ванная и стенной шкаф, а на другой – большая кухня. В конце коридора была дверь, ведущая в просторную спальню, в которой стояли шикарная кровать с колоннами и под балдахином и голландский комод для постельного белья. В стене над кроватью находилось оно самое – окно, которое выходило на пожарную лестницу. Я открыл его мгновенно.Свежий воздух, холодный свежий воздух! Я вдохнул его полной грудью и почувствовал, что туман в голове понемногу начинает рассеиваться. Я вылез на пожарную лестницу и закрыл за собой окно. После чего я почти перестал слышать, как полицейские пытаются выбить дверь квартиры.Ну а что дальше?Я посмотрел вниз, и у меня закружилась голова. Я вспомнил руководства по применению лекарств, содержащих наркотические вещества. Они всегда предупреждают об опасности, если ты находишься за рулем или имеешь дело с какой-либо техникой во время приема этих лекарств. «Почувствовав сонливость, остерегайтесь шатких пожарных лестниц».Я еще раз взглянул вниз. Пожарная лестница вела во двор, с трех сторон окруженный домами: проскользнуть не было ни малейшей возможности. Я мог бы спрятаться в подвале, но внизу наверняка находился «фараон»-толстяк, не пожелавший из-за своей комплекции подниматься на третий этаж.Поэтому я полез вверх по пожарной лестнице, миновал четвертый этаж и взобрался на крышу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62