– Я... никогда никого раньше не убивал. После того как я ее застрелил, я хотел только одного – убраться оттуда. Мне и в голову не пришло вас убивать. Я просто вложил пистолет в вашу руку и ушел.Прекрасно! Полное признание: максимум того, что можно выжать, не прочитав ему его права и не позволив вызвать своего адвоката. Пора было показаться кавалерии. Я уже было повернулся в ту сторону, где в задней части магазина Рэй Киршман и Фрэнсис Рокленд, по всей вероятности, постигали сущность происходящего, когда рука Аркрайта, которую он прижимал к своей груди, скользнула под пиджак и тут же выскользнула обратно, но уже с пистолетом.Выхватив пистолет, он резко отбросил свой стул и проворно отпрыгнул назад, так что теперь мы все четверо были в поле его зрения – Велкин, Атман Синх и магараджа. И я, на которого пистолет был нацелен. Этот пистолет был намного больше оставленного в моих руках у Порлок. Слишком большой, чтобы быть «гончей» или «псом-дьяволом». И, как я успел заметить, револьвер. Вероятно, если он имел какое-то отношение к семейству пистолетов фирмы «Марли», это был «мастиф». Или еще что-то в этом роде.– Всем оставаться на местах, – сказал он, поводя пистолетом. – Того, кто хоть шелохнется, я застрелю первым! Ты умный парень, Роденбарр, но сейчас это тебе не поможет. Думаю, что потерю вора-взломщика мир переживет. Таких, как ты, следовало бы убивать в газовых камерах. Вы – отвратительные паразиты, у вас начисто отсутствует уважение к правам собственника. Что касается вас, – обратился он к Велкину, – то вы меня обманули. С помощью Маделейн вы вытянули из меня деньги. Вы одурачили меня! И я убью вас без особых угрызений совести. Два других джентльмена, к несчастью для себя, оказались здесь в неподходящее время. Я сожалею, что приходится так поступить...Убивать женщин – дело опасное. Но еще опаснее их не замечать. Он совершенно забыл про Каролин и еще не успел договорить, как она шарахнула его по голове бронзовым бюстом Иммануила Канта. Этот бюст служил в моем магазине как бы книгоразделом. Он показывал, где кончаются книги философского содержания и начинаются книги содержания религиозного. Глава 20 Утром в понедельник, в четверть двенадцатого, я повесил на окно табличку «Ленч» и запер дверь. С железными решетками я возиться не стал: в такое время это было ни к чему. Я пошел в закусочную, в которой в четверг была Каролин, купил сандвичи с фелафелом, овощной соус и сухое печенье к нему. У печенья была странная форма, напомнившая мне рисунки амеб в школьном учебнике по биологии. Я уже было заказал кофе, но в продаже оказался мятный чай. Я подумал, что будет любопытно попробовать его, и взял два закрытых пластмассовых стакана. Продавец положил все это в пакет. Я так и не определил, араб он или израильтянин, поэтому предпочел не искушать судьбу приветствиями типа «Шалом» или «Салам», а просто пожелал ему всего наилучшего, чем и ограничился.Каролин напряженно работала, расчесывая Лазу Апсо.– Слава Богу, – сказала она, увидев меня, и впихнула пушистую собачонку в клетку. – Перерыв на ленч, Долли Лама. Я займусь тобой попозже. Что ты принес, Берни?– Сандвичи с фелафелом.– Чудесно! Бери стул.Так я и сделал, и мы принялись за еду. Во время ленча я рассказал ей, что все идет как надо. Фрэнсис Рокленд не будет подавать в суд ни на меня, ни на сикха, поскольку в качестве компенсации за свой некогда существовавший палец получил от магараджи три тысячи американских долларов. Я посчитал это щедрым вознаграждением, особенно если принять во внимание, что в потере пальца, кроме него самого, никто повинен не был. Полагаю, что какое-то количество рупий оказалось также и в кармане Рэя Киршмана. Деньги всегда прилипают к его рукам.Редьярд Велкин – трудно в это поверить, но у него оказался полный бумажник доказательств, что он действительно носит это сомнительное имя – был задействован в качестве важного свидетеля и освобожден под свой собственный залог.– Я абсолютно уверен, что он уехал из страны, – сказал я Каролин. – Или по крайней мере из города. Вчера вечером он звонил и пытался уговорить меня расстаться с гитлеровским экземпляром «Освобождения форта Баклоу».– Неужели он собирается продать книгу шейху?– Я думаю, он понимает, чем это ему грозит. Например, с него могут заживо содрать кожу. Но на свете немало других чудаков, готовых хорошо заплатить за такой товар. А Велкин – человек, который вполне способен найти одного из них. Может быть, он и не сумеет достичь положения, о котором мечтает, но своего он до сих пор не упускал и не думаю, что когда-нибудь упустит.– Ты отдал ему книгу?– И не подумал. У него же целая сумка, полная этих книг! Из его комнаты в гостинице «Грэхем» я взял только «экземпляр Гитлера». Я оставил там несколько «экземпляров Хаггарда» и порядочное количество ненадписанных книг. Так что он сможет сварганить еще один «экземпляр Гитлера», если у него будет достаточно времени и терпения. Сфабриковав все это один раз, можно сфабриковать и во второй. Экземпляр, который я стащил у него, я оставил себе.– Уж не собираешься ли ты продавать его?Думаю, что мне удалось изобразить обиду.– Конечно, нет, – сказал я. – В свободное от работы время я могу быть плутом, но я абсолютно честный книготорговец и не выдаю свой товар за что-то более ценное. Да и в любом случае эта книга не для продажи. Она будет находиться в моей личной библиотеке. Я не собираюсь слишком часто читать ее, но мне приятно, что она будет у меня под рукой.Магараджа, сообщил я ей, отправился в Монако пощекотать себе нервишки игрой в рулетку, или в баккару, или еще во что-то, не оставляющее его равнодушным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62